&nbsp;&nbsp; --> ФЕНИКС литературный клуб

Дата: Четверг, 18.04.2013, 13:57 | Сообщение # 151

Жжжжжжж...

Группа: Литературный Каменск

Сообщений: 678

Награды: 10 загрузка наград ...

Репутация: 383

Статус: Offline

Николай Палагута

Отважный Брекеке

На листочке по реке
плыл отважный Брекеке
В бескозырке, в брюках клеш,
на ремне бумажный нож
Плыл он мимо синих скал
Громко песню распевал:
"Я моряк, моряк отважный
и никто не страшен мне
У меня есть нож бумажный
на соломенном ремне"
Так по речке по реке
плыл отважный Брекеке.
Он курил, пускал колечки,
широко разинув рот,
Вдруг глядит - за ним по речке
чудо страшное плывет!
Испугался Брекеке -
и помчался по реке!
Он бежал по вязкой глине,
он бежал по камышам,
А по речке плыл ботинок,
плыл ботинок неспеша!
Брекеке сидит на суше,
из-за гор луна встает
У костра он брюки сушит
и попрежнему поет:
"Я по рекам плавал смело,
я отважный Брекеке
И меня чуть-чуть не съело
чудо страшное в реке!"

Зайкины гостинцы

Ходит Заяц по базару рано -
Продает он дыры от кафтана.
Вот подходит к Зайцу Еж:
- Почем дыры продаешь?
-Там где пусто- кочан капусты,
Там где пусто и просвет - килограмм конфет."
Звери услышали - дыры расхватали
И гостинцев целый воз
Заяц деткам в лес привез.

Чинит цапля башмаки

Чинит цапля башмаки
у реки на кадке.
Прибивает каблуки
и кладет заплатки.
Тук-тук, чок-чок -
Получайте башмачок,
заплатите пятачок.

Сообщение отредактировал Муха - Четверг, 18.04.2013, 14:02

Дата: Пятница, 19.04.2013, 08:50 | Сообщение # 152

(Andrey)

Группа: Литературный Каменск

Сообщений: 137

Награды: 4 загрузка наград ...

Репутация: 158

Статус: Offline

Светлана Кекова

* * *

Р.

Смутный сон про Робинзона Крузо
вплыл в меня, как в гавань корабли…
Тень чужого брачного союза
медленно касается земли.

И уже любви запретной зона
тянется по скошенной траве —
клинопись на крыльях махаона,
иероглиф “ци” на рукаве.

Волны, камни в разноцветном гроте,
облачные горы вдалеке,
рыбы в море, ласточки в полёте
говорят на странном языке.

Помнишь, мы читали Гумилёва,
умирали от сердечных ран,
но не знали, что такое Слово,
о котором пишет Иоанн.

И когда в июле сквозь окошко
в дом рвалась июльская гроза,
и когда египетская кошка
щурила китайские глаза,

мы не знали, что созвездий пятна
нам твердят, что смертен человек,
но непоправимо, невозвратно
мы с тобою связаны навек.

Как нам научиться ладить с горем,
делать буcы из застывших слёз,
нам — поэтам, странникам, изгоям,
грустным повелителям стрекоз?

Дата: Среда, 24.04.2013, 17:43 | Сообщение # 153

Своей куме я нравлюсь!

Группа: Модераторы

Сообщений: 1007

Награды: 20 загрузка наград ...

Репутация: 482

Статус: Offline

Константин Уваров

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Будет плакать, будет спорить,
Будет тихо, как в гробу
Расскажу тебе я с горя
Сказку про твою судьбу.
Сказка странствий - это свитер,
Это курево и чай,
Это "дяденька, простите",
И обноски на плечах.

Спят обритые головки
Изо ртов вином разит -
В тесноте, да не в ментовке,
Не в обиде, да в грязи.
Тянет сумраком по полу,
Темнотой поверх голов -
Сказки синие наколок,
Деревянных кукол плоть.

От добра добра не ищут -
Значит, надо красть добро.
Будет день и будет пища,
Или пересохший рот.
Будут шпалы, будут рельсы,
Будут вышки на спецах.
Сколь веревочка не вейся -
Этой сказке нет конца.

Дата: Четверг, 25.04.2013, 17:05 | Сообщение # 154

(Andrey)

Группа: Литературный Каменск

Сообщений: 137

Награды: 4 загрузка наград ...

Репутация: 158

Статус: Offline

Катя Симонова

* * *
Ты варишь лапшу и мечтаешь отправиться в Питер,
В соленую сырость весны и рифленую балтику крыш,
Забыв впопыхах на диване оранжевый свитер,
Ты веришь еще в приключенья, мой глупый малыш.

Ты спишь, подтянув к животу золотые коленки,
И видишь во сне темноту и большие, в огнях, поезда,
И светлые рельсы стучат по испуганной стенке,
И дико смеется в окне голубая звезда.

Сообщение отредактировал Andrey - Четверг, 25.04.2013, 17:06

Дата: Пятница, 26.04.2013, 11:19 | Сообщение # 155

Жжжжжжж...

Группа: Литературный Каменск

Сообщений: 678

Награды: 10 загрузка наград ...

Репутация: 383

Статус: Offline

Константин Уваров. Отрывок из повести "Страсть к размножению" (Эпилог 3)

Самому себе и Татьяне Коноваловой,
так точно сыгравшей роль города Берлин.

... В недоумении попробовал свои руки и тело -
есть ли он на свете, раз его никто не помнит.
А. Платонов.

Штирлиц в сериале "Последнее дело чести"
Действует на фоне гибели нации.
Рейх через несколько мгновений треснет:
И вот они мигают - восемнадцатое, девятнадцатое.
А в тот день, в апреле 45-го года
Господь ниспослал совпадений корзины.
Бомбежке, например, соответствовала погода.
Короче, в тот день было все едино.
Вспомним былое. Вот вчерашние кумиры,
А вот смысл, колышущий социальные низы,
Скрывается от правосудия по частным квартирам,
Ищущим показывая эзопов язык.
Так догадайся, что я символизировал часами,
Посмотри в эту книгу, и ты скажешь - блин!, -
Под Штирлицем подразумеваюсь я, Исаев,
А все вокруг замаскировано под осажденный Берлин:
Солдаты без ног, пророки без тапок,
Правительства без ума - поправят и свалятся,
Воробьи, что чирикают под окнами Гестапо...
Пиджаки от Кардена, приказы от Алекса.
Эсэсовцы делятся последними клетками,
И Штирлиц, гуляя под небом душистым,
Думает: "Пропадите вы пропадом, шифровки со слепками,
Подруги-бляди и друзья-фашисты.
Скоро здесь будут рабочие и крестьяне.
Долг перед Родиной полностью погашен.
А солнце садится на горизонт, как на парашу,
А Борман не возьмет, и к Берии не тянет".
Голос диктора шепчет спасительно:
"Штирлиц, конечно..." - конечно, я.
Глаза горят, как пара предохранителей -
Это Штирлиц снова наливает коньяк.
К вечеру он абсолютно засекречен,
И вот, фуражки поправляя околышек,
Штирлиц выходит на конспиративную встречу:
"У, радистка, родила шпиенышей...
Ты прекрасна, спору нет.
Останешься на осень. Это необходимо.
Запомни - разведка не прогулки при луне
И даже не вздохи на скамье подсудимых".
Радистке нравится слушать начальника,
С ним бы она и Родину предала.
А у Штирлица голова пустеет печально так,
Доедая мыслей со сметаной салат.
Думает: "Русь". Думает: "Пусть". Думает: "Хрусть".
И: "Вам много, нет? Может, завернуть ласты?".
Думает: "Налетела грусть - лягу, пое***сь",
И говорит: "Здравствуй".
Радистка шепчет: "Пастор шланг и плут.
Переговоры - не более, чем политические трюки.
К тому же..."
- Все кончено, Гитлер капут, -
Отвечает Штирлиц, застегивая брюки.
А думает: "Прощай, моя форма броская,
До свидания, пивные, и фрау - пока.
А сегодня вы, щенки, будто сосками,
Молоко расп***яйства будете лакать".
...Ну кто же так шпионить бросает,
Кто кормит бездомного (- что, съел?)?
Это штандартенфюрер СС Исаев,
Хихикая, черкается в собственном досье:
"Характер нордический. С головой не дружит".
Тут рейхстаг рушится. Движение остановилось.
Пусть бегут, неуклюжи. Бывает и хуже...
"Почему я веселый такой?" - думает Штирлиц.
Он шифровки раздает беднякам и нищим,
Пока пьяного тела качается маятник,
Но его светлый образ разит винищем
И близок к провалу в человеческой памяти.
Шпионить было проще - чуть занеможется
Или донесения становятся щуплей -
Он вычислит предателя, поглядит ему в рожицу
И приводит в исполнение юмористический куплет.
И вот сейчас, безвозвратно теряя козырность,
Он смотрится в каждую витрину и говорит:
"Мне смешно от вашего юмора, Штирлиц",
И уходит дальше отражениями сорить.
Пока не родится Юлиан Семенов,
Шаг в бессмертие квалифицируется, как побег,
А жизнь догорает, и пахнет паленым,
И куражится Штирлица ненаблюдаемый объект.
В центре Европы, блуждая по улицам,
Призрак коммунизма напоминая заброшенный,
Он совсем по-еврейски - и опечалился, и ссутулился,
И оценил ситуацию - тщательно и дешево:
Кончен бал. Разъезжаются ноги.
Буянят золушки в опустевших дворцах,
Приобретают четкость братские некрологи,
И расплываются в тумане одинокие паруса.
Упаковано все, кроме мебели и иллюзий,
И варенье доедено. Опустошен и измотан,
Он уже не Герой Советского Союза
И еще не герой советских анекдотов.
Придется уехать, а как не хочется...
Но кто поймет, что в стране, где каждый третий - фашист,
Эсэсовская форма - не вызов обществу,
А оправданный камуфляж для уязвимой души.
От одиночества созданы все шпионские организации...
- Девушка, до Лиссабона, один купейный.
Опять все сначала. Не нализаться ли?
- Спасибо. Будьте добры, два портвейна.
Добавлено (13.05.2013, 11:17)
---------------------------------------------
И пьет он, и думает - вовсе не дожил...
Стоит, коренастый, как две табуретки,
И силится вспомнить, к чему еще можно
Его ревновать городам и разведкам.
Вот жена, переходящая всяческие границы -
Просто не жена уже, а контрабандный товар,
Еще любил смотреть в неустановленные лица,
Но если был кому-то близок - скорей, как провал.
И в тот день в уголке напился застенчиво,
Разговаривая разве что с "Вальтером" номерным
И, как трактор в провинции, заблудился к вечеру,
И думал безнадежно : « С одной стороны,
Орел я, конечно, а с другой, тем временем,
Улочки с пивными и прочая решка,
Где свобода уставится на меня с удивлением
И пристально, как извращенец на новый скворечник...

Сообщение отредактировал Муха - Понедельник, 13.05.2013, 13:26

Дата: Воскресенье, 28.04.2013, 16:45 | Сообщение # 156

(Andrey)

Группа: Литературный Каменск

Сообщений: 137

Награды: 4 загрузка наград ...

Репутация: 158

Статус: Offline

Арсений Тарковский

Верблюд

На длинных нерусских ногах
Стоит, улыбаясь некстати,
А шерсть у него на боках
Как вата в столетнем халате.

Должно быть, молясь на восток,
Кочевники перемудрили,
В подшерсток втирали песок
И ржавой колючкой кормили.

Горбатую царскую плоть,
Престол нищеты и терпенья,
Нещедрый пустынник-господь
Слепил из отходов творенья.

И в ноздри вложили замок,
А в душу - печаль и величье,
И верно, с тех пор погремок
На шее болтается птичьей.

По Черным и Красным пескам,
По дикому зною бродяжил,
К чужим пристрастился тюкам,
Копейки под старость не нажил.

Привыкла верблюжья душа
К пустыне, тюкам и побоям.
А все-таки жизнь хороша,
И мы в ней чего-нибудь стоим.

Сообщение отредактировал Andrey - Воскресенье, 28.04.2013, 16:48

Дата: Понедельник, 13.05.2013, 16:24 | Сообщение # 157

Жжжжжжж...

Группа: Литературный Каменск

Сообщений: 678

Награды: 10 загрузка наград ...

Репутация: 383

Статус: Offline

Василий Тулин

Я остаюсь солдатом

Случалось: был я недругом оболган
И жизнью бит, не ведая вины.
Но верная любовь и чувство долга
Стране моей навеки отданы.

И Родина не бросит мне упрека,
Во лжи и трусости не обвинит меня -
Она-то знает, почему до срока
На фронте поседели сыновья.

Я перед ней своей вины не знаю.
И все, что мог, отдал и отдаю.
И лишь ее люблю и понимаю,
И лишь о ней единственной пою.

Она моя. И мне близка до боли
Любым листочком, ручейком любым
И колоском, созревшим летом в поле,
И мирным небосводом голубым.

Я был и остаюсь ее солдатом.
Пусть будет путь по-прежнему тернист.
Я, может, перед кем-то виноватый,
А перед ней душой и сердцем чист.

Добавлено (13.05.2013, 13:29)
---------------------------------------------
Константин Уваров

Финальная строфа из повести "Страсть к размножению"

... Кругом враги, только бога не наняли,
Наверно",- и монетку из английского пальто
Вынимает, и загадывает последнее желание.
Больше его не отгадает никто.

Добавлено (13.05.2013, 16:24)
---------------------------------------------
ОЛЬГА ДОБРИЦЫНА

ЧАСТЬ РЕЧИ

Прихожу я – частью речи –

Голой, смутной, будущей.

Становлюсь наречьем встречи,

млечною и любящей.

Мы друг друга гулом глушим

нежным и мучительным…

Ты ко мне приходишь лучшим

имя-существительным.

Ты ко мне приходишь чистым,

вечным и залоговым.

Становлюсь твоим лучистым

не глаголом – логовом.

Ты ко мне приходишь голым,

сильным и слагательным.

Мне не стать твоим глаголом –

только прилагательным.

Ты ко мне приходишь длинным,

верным предложением.

Я к тебе являюсь глинным,

мягким приложением.

Ты ко мне приходишь смелым –

в блеске аллегории.

И – горячим, терпким мелом

все свои истории

Ты

вольёшь

в меня…

вольёшься

снова – новой ставкою.

Или просто посмеёшься

корнем над приставкою.

Ты уходишь – частью речи

от меня – в несчастие.

А со мною – свет предтечи

нового причастия.

Сообщение отредактировал Муха - Пятница, 10.05.2013, 02:06

Дата: Понедельник, 13.05.2013, 16:28 | Сообщение # 158

Своей куме я нравлюсь!

Группа: Модераторы

Сообщений: 1007

Награды: 20 загрузка наград ...

Репутация: 482

Статус: Offline

Ольга Добрицына

Не измерить то да сё
мерками Прокруста.
Было всё и будет всё!
Посредине - пусто.
В ухо так и не влилось -
карма или кара.
Скажешь русское авось -
вспомнишь про Икара.
Слышен чудный вечный звон
в небесах - как милость.
Кабы знать, откуда он -
всё бы получилось...

Дата: Понедельник, 13.05.2013, 16:30 | Сообщение # 159

Жжжжжжж...

Группа: Литературный Каменск

Сообщений: 678

Награды: 10 загрузка наград ...

Репутация: 383

Статус: Offline

ОЛЬГА ДОБРИЦЫНА

Я не плачу за свет,
оттиснутый в стекло,
за свет, что с темнотой
живёт легко и слитно,
я не плачу за свет,
с которым не светло,
я не плачу за свет,
которого не видно.

Я не плачу за дом,
в котором нет меня,
в котором пустота
повсюду наследила,
за дом, в котором бог
не проживёт и дня,
в котором всё стекло
на счастье я разбила.

Я не плачу за жизнь,
что мне чужой была,
за жизнь, в которой всё
бывает слишком поздно,
я не плачу за жизнь,
в которой нет тепла,
в которой дом и свет
существовали розно...

Дата: Вторник, 14.05.2013, 13:32 | Сообщение # 160

Своей куме я нравлюсь!

Группа: Модераторы

Сообщений: 1007

Награды: 20 загрузка наград ...

Репутация: 482

Статус: Offline

ВАЛЕНТИН ТКАЧЁВ

Плач инока

Не сероводороден и рогат,
Не рожа, где морщина на морщине,
Нет, дьявол был прекрасен и богат
И разъезжал на розовой машине.

Он был художник-иллюзионист.
И, скинув маску честного халдея,
Он говорил: «Тут воздух ледянист,
А у меня отличная идея...

Кровь ходит по спиральным берегам,
Но в черепе ей некуда деваться...»
И мы летели по ночным кругам
Каких-то нескончаемых оваций.

...А ранним утром ангел приходил,
Мне тыкал в нос засохшим опресноком
И, вскинув руки, он меня стыдил,
Толкуя о всеобщем и высоком.

Как столп огня, испепелить грозя...
Пот жег меня и был мутнее клея,
Но, дерзкие, лукавили глаза,
Уже освобождаясь и наглея.

Так день и ночь! То на одном краю,
То на другом. И всюду — крылья, крылья..
Они перехлестнули жизнь мою
И дом души до камня разорили.

Где ж вы теперь, тянувшие меня
К вершинам, что сияют спозаранку?
И вам привет, седлавшие коня,
Летящего на адскую приманку.

Вот я стою в пустыне ледяной.
Дышу грудной дырою ледяною.
Кто, господи, смеялся надо мной?
Кто, господи, смеется надо мною?

Дата: Вторник, 14.05.2013, 13:35 | Сообщение # 161

Жжжжжжж...

Группа: Литературный Каменск

Сообщений: 678

Награды: 10 загрузка наград ...

Репутация: 383

Статус: Offline

Валентин Ткачев

Разучившийся жить, научился
Циркулировать в неком кругу
И раскладывать некие числа
На бегу, на бегу, на бегу...

Жизнь задаст вековые вопросы.
Но ему недосуг воспарять.
Он привык ритуальные позы
Повторять, повторять, повторять...

Ведь не только туманные слизни
Клеть свою почитают святой.
Можно отгородиться от жизни
Делом, водкою, книгой, мечтой.

Стать в число добровольно острожных,
Скрыться в первый попавшийся лаз,
Чтоб не видеть вот этих тревожных
И тебя вопрошающих глаз.

Дата: Вторник, 14.05.2013, 13:37 | Сообщение # 162

Своей куме я нравлюсь!

Группа: Модераторы

Сообщений: 1007

Награды: 20 загрузка наград ...

Репутация: 482

Статус: Offline

ВАЛЕНТИН ТКАЧЁВ (1946-2007)

Я припомнил последние дни,
Я осмыслил последние годы.
До чего же похожи они
Друг на друга. Как соты на соты.

Да, конечно, работа, друзья.
Но хранилище главного мига —
Вот газета, вот книга, вот я,
Вот он я и раскрытая книга.

Томик Тютчева и детектив,
Фельетон — это тоже годится.
Это как пошловатый мотив
С невозможностью освободиться.

Мой товарищ, читатель газет,
Свет в окне золотой опечатки,
Как бы приговоренный глазеть
В отраженье наборной брусчатки,

Точно зная, где зло, где добро,
Ты стоишь в ожидании странном,
Как забытое кем-то ведро
Под бессмысленно хлещущим краном

Общей грамотности колосок,
Все цветешь, не умея налиться
Ты высок, но зачем ты высок,
Где твоих ощущений столица?

Помнишь тот приобщения миг,
Самый первый? Не можешь не помнить...
Там обложки торжественных книг,
Словно двери таинственных комнат.

Камень знанья чтоб взять — лазурит,
Не захватанный пальцами выгод,
Надо было пройти лабиринт
И найти в нем единственный выход.

И когда я тот выход нашел,
Рядом дверца была, на которой
Нацарапано грубо ножом:
Фирмы «Странник в тумане» контора.

И, конечно, я в этот же миг
Дверь толкнул на предмет посещенья.
Тишина в пустоте... Только блик,
Ускользающий в глубь помещенья.

В серебристой пыли паучок
Или жизнь безо всякого тела —
Этот радужный легкий клочок,
Где поверхность струилась и пела.

И когда я шагнул — он ушел
Вглубь. Я прыгнул. Он дернулся тоже.
Я рванулся. Он сделался желт,
Угрожающе полосы множа,

И открылся картиной одной.
Так, виденье минутное, вспышка.
И куда-то скользнул стороной,
И погас. Вот такой шалунишка...

Я же вспомнить никак не могу.
Что за символ, неясно мелькнувший,
Он открыл мне тогда на бегу,
Намекнувший... На что намекнувший?

Я забыл... А когда бы я знал,—
Все сомкнулось бы и совместилось,
И, как будто бы праздничный зал,
В голове бы моей осветилось

Все, что тлеет в неясных пока
Восклицаниях и междометьях.
И дорога б казалась легка,
Не виляя меж тех и меж этих.

...И, улиткой уйдя в кабинет
(Книжный шкаф там расставился павой),
Вроде занят я, вроде и нет,
Может, делом, а может — забавой.

Кем я стал? Головным старичком,
Невротическим пугалом улиц.
И спина рыболовным крючком
Над замшелым столом изогнулась.

С выраженьем — другим не чета! —
На лице, мол, достану Жар-птицу,
Подожди, только дай дочитать
Ну, хотя бы вот эту страницу.

Но странице той нету конца...
Что там дальше? Глаза полетели.
Приближается звук бубенца,
Отдаляются звуки метели...

Исчезают подобия лиц,
Люди схлынут в бумажные стоки.
В усыпальнице шелест страниц,
Расплываются, тянутся строки

В некий миг, где отсутствует мысль,
Где стоят непроглядно туманы,
Где волною выносит на мыс
Забытья, одуренья, нирваны.

Только ветер прибавит забот.
Как домашняя белая птица,
Книга крыльями часто забьет
И взлететь над собою стремится.

Загородка от жизни. Предлог...
Лень в бумажных цепях несвободы.
Дождь безумия. Как же я мог
Просадить свои лучшие годы?

Полосатая зависть пижам
В колесе неподвижного тракта.
Надо ехать куда-то. Бежать.
Что-то делать. Очиститься как-то.

Да, конечно. Безудержно — да!
Разве жизнь — эти блеклые пятна?
На коня, на экспресс! Но куда?
Но куда?.. Ничего не понятно.

Дата: Четверг, 16.05.2013, 17:38 | Сообщение # 163

Жжжжжжж...

Группа: Литературный Каменск

Сообщений: 678

Награды: 10 загрузка наград ...

Репутация: 383

Статус: Offline

Валерий Лукин

...а ты могла казаться разной
любить врагов
пугать гостей
и по количеству оргазмов
быть впереди планеты всей...

Дата: Четверг, 16.05.2013, 17:50 | Сообщение # 164

Своей куме я нравлюсь!

Группа: Модераторы

Сообщений: 1007

Награды: 20 загрузка наград ...

Репутация: 482

Статус: Offline

Валерий Лукин.

написана туманом по реке
история случайного романа
где вместе спят онегин и татьяна
в качающемся старом гамаке
где ольга суетлива и горда
и с ленским далеко до постоянства
где может родниковая вода
отмыть багрянец первого стыда
до свежести случайного румянца
где бережен союз гребца с веслом
но ломки отражения былого
где вечен скучный бой добра со злом
с логичным поражением второго...

* * *

как просто у облонских
все смешалось
но кажется что так оно и надо
и прячется нешуточная старость
за яркой суетою маскарада
где говорят о шляпках
и мужчинах
и сыплют перлы в доллар номиналом
и прячутся от связей беспричинных
в причинной связи сущего с астралом
который тоже холоден и черен
созвездьями простреленный навылет
в нем прорастает
как сорняк из зерен
нехитрый и не радующий вывод
что счастья под луною нет
а выше
глухой и старый ангел нас не слышит...

* * *

приняв спросонья утреннюю дрожь
за яркий поэтический катарсис
ты злишься и бормочешь мне - не парься
а я как тот венецианский дож
что подавившись запахом коньячным
отравленного слугами питья
хватается за грани бытия
и роется в пространстве подколпачном
похмельно осязаемо пустом
и планы строит будто строит куры
но спотыкаясь
падает пластом
на сломе семантической фигуры...

* * *

со щитом или на щите
а подумать
какая разница
ведь и годы уже не те
и крупна не по-детски задница
не поднимут - тогда беда
а ногами - пыхтеть с отдышкою
не поеду я никуда
полежу на диване с книжкою...

* * *

не мы ли этого хотели
не мы ли кружево плели
по восемь пятниц на неделе
мосты соломенные жгли
и на удачу уповая
с червонным трепетом в груди
все ждали - вывезет кривая
да вот не вывезла
гляди
и остается мнить покорно
что кто-то ласковый простит
хоть ствол и крепок - сгнили корни
и буря черная летит...

* * *

я стану солидный и строгий
в очках и чугунной ограде
с табличкой руками не трогать
на мраморном хладном фасаде
укроется в тайной засаде
тревожный рыдающий зуммер
просил же - руками не надо
я умер
я умер
я умер...