***
Все вспомнил про голос негромкий
Зачем-то, но все же зажил,
Сменил мандолину на домру
И новую песню сложил.
Там музыка добро и нежно
Наивнейшим Фетом лилась,
Безбрежной, покойно безбрежной
Была ее сладкая власть.
Пронзительность так быстротечна
И так безнадежность смешна
Пред этою музыкой вечной,
Пред хитрой улыбкой из сна.
Твои изумрудные очи
И детски задумчивый вздор
Страшнее безумнейшей ночи!
И ярче, чем счастья костер! | 
