Четвертый таврический цикл. Сентябрь 2012 г.

1.

Мы уже в Барнауле

навсегда – никогда.

Мы уже утонули

В золотых городах.

И когда мы приедем

из дождливой Москвы.

Никуда не уедем

мы уже, а не вы.

8 сентября, поезд «Барнаул – Москва»

2.

Вернуться сюда победителем –

Привет, побежденный мной Крым –

родителем, руководителем…

Не то все, просто своим.

Не многое изменилося

в твоих сексуальных морях,

но многое изменилося

в моих погрузневших летах.

Но только с тобой осталася

порочная детская связь.

Я думал, что потерялася,

Но нет, однако, нашлась.

8 сентября, поезд «Барнаул – Москва»

3.

А вермонтский снег хорошо лежит…
И поёшь твой стих, как попсовый хит.
Если будет разница, где мне жить,
Я к тебе приеду, старик Бахыт.

Не в Гандлевского гениальный снег
И не в Кушнера ледяной канал,
А в мурановский самый снежный снег
Я для смерти сам без людей упал.

И не пьяный вовсе, но не замёрз,
И я знаю точно, что встать могу,
Но текут брильянты заместо слёз,
И охота так полежать в снегу.

Но не надо детской обиды слёз,
Даже если встретимся мы в Крыму.
Там коньковый снег из сентябрьских звёзд
Достаётся лыжнику одному.

8 сентября, поезд «Барнаул – Москва»

4.

Переведи меня через Джанкой,

переведи на русский адрес мой.

Журчи, моя речушка – не река,

веди меня чуть слышная рука.

Через два моря,  сорок тысяч хат

верни меня, верни к себе назад.

Где я такой-сякой в своем раю:

люблю, гуляю,   песенки пою.

9 сентября, поезд «Москва – Феодосия»

5.

Не было основ -

выстроить забор,

наломали дров -

развели костер.

Сели у костра -

прикури себя.

Грейся от костра

совесть – несудьба.

А вокруг один

ледяной Сиваш -

неприступный Крым

никому не сдашь.

10 сентября, поезд «Москва – Феодосия»

6.

И музыка не сникла,

и в душе благодать,

В продолжение цикла

надо что-то писать.

Ощущение Крыма

поселилось в душе.

Значит – все сотворимо,

сотворимо уже.

11 сентября, Коктебель

7.

Спасибо за билет

в мое существованье:

поэт тут не поэт,

но слова колыханье

я чувствую внутри

таврического неба,

я чувствую внутри

морского перепева.

Прикосновенье губ

с таврическою солью,

мы остаемся с болью

и начинаем путь.

14 сентября, Коктебель

8.

На песке Золотого пляжа

Я еще полежать могу.

На песок Золотого пляжа

От Волошина убегу.

Из сурового Коктебеля,

Где истлел весь хромой Вулкан,

Где поэзия в колыбели

Просыпается, как вулкан.

Открывает свои глазенки,

Улыбается без забот.

Умиляются все ребенку,

А он вырастет и убьет.

Потечет беспощадной лавой,

Выжигая сердца дотла.

Загремит бесполезной славой

Про лихие мои дела.

16 сентября, Феодосия

9.

Сбегать с утра на море

перед отъездом в дом.

В маленьком разговоре

с морем побыть вдвоем.

О чрезвычайно важном

маленьком пустяке

поговорить отважно

наедине-легке.

Хлопнуть в прощанье море

дружески по спине

в прерванном разговоре,

в принявшей смерть волне.

Волны уходят в память

благодаря стихам,

волны стают стихами,

вновь умирая там.

Но уходя от пляжа

все же немного жаль

умершую отважно,

светлую как печаль.

18 сентября, Коктебель - поезд «Феодосия- Москва»

10.

едет поезд едет

звон стаканной ложки,

к человеку едет

поезд  неотложка

к человеку едет

песенка простая

человека лечит

за стаканом чая

и не надо пива

и не надо водки

чтоб не утонула

маленькая лодка

человеку нужно

         маленькое счастье

чтоб не захлебнулся

         звон в стакане чая

18 сентября, поезд «Феодосия – Москва»

11.

Полудрема в поезде,

Через два часа

Погуляем весело

В городе Москва.

Погуляем весело

Этою Москвой

И поедем с песнями

Мы к себе домой.

Хочется повеситься,

Больше не тужить.

Погуляем весело,

Остаемся жить.

19 сентября, поезд «Феодосия – Москва»

12.

Золотые яблоки

наливает сад,

набухает облако

крейсерских сонат.

И Толстой на облаке

только для ребят

эскимо и яблоки

возит в детский мхат.

А когда уедет он

в голубую ложь,

погрустим с Бетховеном

и прольется дождь.

21 сентября, Москва – поезд «Москва – Нерюнгри»

13.Сонет

Закончен мой цикл, я на полке притих,

Не буду писать я 13-ый стих.

Хотелось о многом, о многом сказать,

Но только не буду его я писать.

Вся правда моя – половинка яйца.

Вторая твоя… и мой цикл без конца.

Такой бесконечный неправильный стих

Закончен мой цикл, я на полке притих.

Ты рядышком спишь и я тоже посплю

Вся правда лишь в том, что тебя я люблю.

А поезд уходит, уходит домой.

Простое яичко увозим с собой.

Закончен мой цикл, я на полке притих,

Не буду писать я 13-ый стих.

22 сентября, Москва – поезд «Москва – Нерюнгри»