Из цикла «Возле Авроры»

*

Сделал из пеленки полотенце,

Вот и все мое стихотворенце.

*

Глаза расклюют, в рай не возьмут тебя,

А потому что ты был плохой солдат,

И за неправое дело мир губя,

Душу свою сгубил, мой извечный брат.

Всех кого изнасиловал ты,

Все – у кого сжег дома и убил детей.

Будут свидетельствовать у черты.

Перечеркнут тебя чертою своей.

*

"Белые кувшинки"
Написал Моне,
Скрыто на картинке,
Что лежит на дне:

Палки и стекляшки,
Всяческий отстой,
Голубые чашки,
Ключик золотой.

*

Идешь в коктебельской футболке

По жаркому Питеру ты,

Где жили голодные волки –

Твои голубые мечты.

О, как они выли безумно,

В какие ворота скреблись,

Точили кусачие зубы,

Ломали собачую жизнь.

Но волки живут еще меньше,

Чем может прожить человек,

Поэтому с помощью женщин

Без них я шагаю в ковчег.

*

Поеду я колбаской

В метро от самой Спасской

Писать про что угодно,

Махнув Шекспиру ручкой,

А мы надели каски,

А мы такие бучки,

И ходим без опаски

По родине свободной.

Зачем вы укротили

Строптивых дездемонов,

Зачем вы приручили

Отчаянных лисят,

Зачем вы нас учили

Таким волшебным тоном,

Зачем вы укатили

В спокойненький Багдад?

*

Ноги истерты в кровь,

А впереди Матисс,

Не продавай любовь,

Не покажи стриптиз.

Сам-то ты, брат, с ленцой,

Не улучшаешь строк,

Правит тобой Сислей

Или Альфред Ван Вогт.

*

Теперь ты тоже съездил в Выборг

И посмотрел на Монрепо,

И соблазнительные виды

Загнал в планшетное депо.

Звонок – «когдавернешьсяпапа»,

Вернешься и начнешь опять:

Пузырь, соломинка и лапоть

Пошли дрова заготовлять.

*

Но от Медного всадника

Переехал архив

В современное здание,

Декабристов забыв.

И под узкими окнами

Не летает картечь,

Хавай колу с хотдогами

И не вздумай здесь лечь.

Потерпи – все наладится,

Повзрослей, ребятня,

Генерал Милорадович,

Посмотри на меня.

*

Призраки Петербурга,

Я не стану своим,

Моя синяя куртка

Стала небом моим.

Ленинградское детство,

Мне всего лишь семь лет

До волнений и бедствий,

До смертельного «нет».

Здравствуйте, я вернулся,

Весь промок от дождя.

После долгого курса

Молодого вождя.

Под ожившее древо

Непрозрачный субъект

Вместе с чистою девой

Покидает проспект.

*

В театре была раньше сказка –

Куда подевалась она?

Поблекла галантная маска,

Сверкает твоя седина.

В порядочном зрительном зале

Сидит равнодушный Вальмон,

Уставший торчать на вокзале,

Успевший в последний вагон.

 Смотрел восхищенно на сцену,

Надменно – на зрительный зал,

И сам выходил на арену,

С любовью и смертью играл.

Теперь ему неинтересны

Интриги чужого двора,

Финал этой пьесы известный,

Актеров смешная игра.

И поезд уходит отсюда

В веселую вечную ночь,

Казавшийся счастьем и чудом,

Он больше не может помочь.

*

Всю ночь веселая Аврора,

Маячит в дорогом окне,

Ты скоро будешь дома, скоро,

Пока ты здесь в чужой стране.

Ты съездишь в Павловск на природу

Подросток, а не идиот,

Посмотришь на дворцы и воду.

А дома Маргарита ждет.

В края последнего покоя,

Шагает счастье за тобой.

Он обходил их стороною

И оставлял их за спиной.

*

Тебя излечит Пантелеймон
И искалечит виконт Вальмон,
И повелитель душевных мух
Даст очиститель от детских мук.
Поедем в Павловск, где идиот
Хитро и нагло всех достает,
А лучше в Выборг, где бедный Даль
На глаз свой рыбий надел печаль.
Почти мавроди, мошенник Грез
В окне разводит Литейный мост,
"Аврору" гложет кровавый сон,
"Потемкин" тоже - "Пантелеймон".
Стоит Филонов у Нарвских врат,
Купи икону, лети назад.
Пусть Маргарита поет МакSим,
Мечты закрыты под камнем сим:
И Медный всадник и Соня М.,
И книжка "Праздник" и дядя Хэм...
Там за рекою в Ея тени
Перед тобою горят огни,
Ты тоже будешь одним из них,
Когда раскусишь гранитный стих.

май 2015

***

Так мы и живем,

Это – улица, дом,

Барышня, шар земной,

Небо над головой.

Пусть берет Ленинград

Десять злых негритят.

***

Друг д’Артаньяна больше не пьет,

На справедливое дело идет,

Это тебе хороший пример:

Благородный граф де Ла Фер.

Граф Монте-Кристо входит в Париж,

Ты ее любишь – значит, простишь,

В этом тебе лучший пример:

Благородный граф де Ла Фер.

Коля Резанов – мудрый граф,

Добрый и честный, но он не прав.

В этом тебе тоже пример:

Самый несчастный граф де Ла Фер.

***

И проиграли бой,

Так захотел Стейнбек,

И радость, и покой,

И весь двадцатый век.

И двадцать первый век

Придется проиграть,

Так хочет человек –

Любить и убивать.

***

Мучило до утра

В ожидании сна,

Но ночь добра,

И ночь нежна.

Покупал портвейн

И нигде не бывал.

Рядом Эмори Блейн

На полу спал.

Высказать, прокричать,

И, наконец, забыть.

Не умею прощать,

Но умею любить.

Восемь и класс второй,

Очень грубая месть,

Это было со мной

И останется здесь.

Так пронеслись они –

Розовые дни,

И пришла она –

Легкая седина.

***

Мальчик услышал Уитмена у Касоны,

Только не знал, что это было - Уитмен.

Мальчик, укравший горсть травы у газона,

Что же ты вырос с горьким бальзамом «Биттнер»?

Кап-кап-кап-кап – на этот раз прокатит,

Но все равно приводит к разрыву с сердцем,

Слушай Шопена тот, кто ему заплатит,

Так хоронили много единоверцев.

Эти бальзамы, прочие панацеи

Не помогают, если ты мертвый духом,

Не убивают, делают нас сильнее,

Быстро сгорают в нас тополиным пухом.

***

Наконец-то я понял

Силу этих стихов

И остался в загоне

Мелкой музыкой слов.

Наконец-то я умный,

Наконец-то живу,

Для кого-то я умер,

Как теперь погляжу.

***

А меня заморили –

Тонкого червячка,

В самолет посадили

Прямо на облака.

И отправили к дому,

Где встречает жена.

Словно вышел из комы,

Выпил горе до дна.

***

Хитрый бурундук

Положил в сундук

Годовой запас

Для несчастных нас.

И теперь живем

И запас жуем

Маленькой любви

Уже года три.

***

Четыре года назад

Был мира чемпионат,

И я тогда умирал,

Смотрел футбол и бухал,

Когда ее потерял.

Не плачь по мне, Аргентина,

Четыре года прошло,

Смотрю всем смертям назло:

Здоровая я скотина

И трезвое я стекло.

***

Не дороже, не дешевле,

А такой, какой я есть,

Продаю себя за земли,

За свободу и за честь.

Потому что есть важнее

Вещи, чем убитый я,

И пускай не дешевеет

Шкура тонкая моя.

***

Томатный густой разбавляю водой

В кровавую машу,

Съедаю ночной бутерброд с колбасой,

Не кушаю кашу.

А что будет дальше?

Наверно уже очень скоро умру

К несчастью до кучи,

Не надо мне будет идти поутру

Под мрачные тучи.

И так будет лучше.

***

Малиновый берет

И голубое платье,

Но я тебе в ответ

Не посылал проклятье.

Я верю в то, что ты

Живешь со мною рядом,

Хвостами бьют киты

И брызги звездопадом.

***

Я ходил в «Мотылек» покупать бутылек –

Эти строчки придумал не я.

Я не знаю, зачем меня Бог уберег

И живу среди лжи и вранья.

Что синонимы классно в строку поместить –

Научил репетитор один,

Джины, что научали меня говорить, –

Даром тратили время со мной, Алладин.

Я, конечно, нарочно нарушил размер

И добавил багдадского вора,

Чтобы лента крутилась быстрей, парфюмер

И опять повторялись повторы.

***

Он смотрел на детей и совсем разлюбил декаданс,

Докатилась война и закончились светлые пятна,

Только младшей оставили ангелы маленький шанс,

Ангел, что же ты хочешь, зачем ты мне пишешь обратно?

Остальные безропотно шли в ожидаемый рай,

Она вспомнит наверно об этом, когда туда тоже,

Посмотри на детей, где бессмысленность вышла за край,

И тогда появляется смысл – может, это поможет?

И тогда не читай ничего, никогда, не о чем,

Посмотри на детей, посмотри на их грязные рожи,

Докатилась война и голодная просится в дом,

Может быть, это страшно, но, может быть, это поможет?

***

Опухший от футбола,

Шагаю по асфальту,

Не забиваю гола,

Не совершаю сальто.

Обычный я болельщик,

Теперь уже без пива,

Разумнее, чем фельдшер,

И вроде бы счастливый.

А что же это было

И кто она мне, кто мне? –

Любила – не любила,

Убила – не убила? –

Я ничего не помню.