Танцы с волками – 2
1.
Лучший фильм – это «Танцы с волками,
Да танцует танцующий волк,
Мы прижмемся друг к другу в фигваме,
Презирая любой кривотолк.
До Коуровки на электричке
И пешком по недолгой тайге,
В старосветской помещичьей бричке,
На крылатом твоем утюге.
Доберемся до нашей картошки,
Буссенара зачитанных книг,
Да посыпятся наши горошки
На уставший от горя язык.
А потом мы вернемся обратно
Из уральских индейских саванн.
Почему я пошел на попятный,
Оживляя своих могикан?
2.
Мой Джанлука Виалли
В фильме «Танцы с волками»
Забивает в финале
На своем мундиале
Золотыми ногами.
И везде оэкранен,
Получает свой «Оскар»,
Иногда – Северянин,
И везде – Кевин Костнер.
Это так справедливо,
И красиво и добро,
И такие мотивы
Мотивируют бодро.
И проходят бизоны,
Проезжают мустанги,
Открываются зоны
На моем правом фланге.
3.
«Если б жили мы в совершенном мире…», –
Говорит Клинт Иствуд из девяностых,
«Совершенный мир» - это фильм для взрослых,
А не Сен-Симон и Фурье во фронтире.
И зачем «Хороший» снимал про это,
Убивал хороших в прямом эфире,
«Мы давно живем в совершенном мире»,
Отвечает очередное лето.
И когда поймешь, что пути окружны,
Перестанешь ждать и начнешь сегодня,
Потому что завтра уже не модно,
А зимою будет уже не нужно.
Чилаверт, один, не протащит Чили,
Но в запасе множество утешений,
Не стреляй в охотника на оленей,
Он играет так, как его учили.
Июльские восмистишья
1.
Сильное не напишется,
Потому что душа смирна,
Черное не колышется,
Но наступит опять война.
И подступит мурашками
В страшных с бешеных темпом снах,
Золотыми барашками
Барахтающимися в волнах.
2.
Диана де Меридор,
Уехала в Эквадор,
И храбрый граф де Бюсси
Пропал на святой Руси.
В «Графине де Монсоро»,
Не победит добро.
Это плохой роман,
Но есть Шико у Дюма.
3.
Королева татарская
Маргарита Наваррская
Жена бедного Генриха
Или Германа Геринга.
Изабель Аджани
На картине Парни,
В детском фильме «Подземка»,
На престоле не немка.
4.
Мудрый Яков – астроном
Сам построил прочный дом,
Стал в нем жить и поживать,
Хитрым людям помогать.
Пару книжек написал
И бесплатно их роздал.
А потом к нему пришли
Золотые корабли.
5.
Всадник без головы, Оцеола
Квартеронка, охотники - буры,
Белый вождь и вождь семинолов
И другие макулатуры.
И Сальгари, и Жаколио,
И еще с десяток фамилий,
Ведь моя избранница – Клио,
Летописца волчиц и лилий.
6.
Наша славная семейка
Завела большую лейку,
И пойдем мы в лес гулять,
Чтобы ягоды набрать.
Землянику и чернику,
Костянику и бруснику,
С горкой лейку наберем
И бесплатно всех польем.
7.
И Шико переходит со мной в «Сорок пять»,
Будут снова фрондировать, интриговать,
И я буду влюблен в героиню Дюма,
Это детство мое и сплошные тома.
Хоть те годики-томики речь унесет,
Но ко мне героиня романа придет,
И героем романа к тебе я войду,
И романное счастье на свете найду.
8.
Монте-Кристо вручают российский паспорт,
Две квартиры в глубинке и центнер красной,
С черной, так как он был дантесом,
Убивал поэтов ижорским лесом.
Где лежат рылеевы в общей могиле,
Настоящие женщины отомстили,
И ты можешь стать женой декабриста
Или музой сытого Монте-Кристо.
9.
Имя твое – Эдмон,
Ты победил врагов,
Добрый, как поп Гапон,
Милый, как граф Хвостов.
Лунный Сибирский тракт –
Это дорога в ад,
Не заключил контракт,
Тихо свернул в свой сад.
***
Добролюбов лирику напролет
О короткой жизни, любви несчастной…
Подходил к концу переломный год.
Подходил к концу его путь ужасный.
Если бы он выжил и постарел,
Стал бы простодушным к посмертным славам,
Стал бы вдруг счастливым, добро имел,
А не призывал бы к делам кровавым.
Но одно он классно успеть сказал:
«Не забыл тебя, потому что брошен»,
До сих пор не гаснет, пусть слаб и мал,
Лучик в темном царстве души тревожной.
***
Основательно к жизни загробной
Заготовил три тысячи книг.
Чтоб читать их в гробнице удобной
Под невинный, но винный пикник.
Лучше бы счастье было вагоном,
Чтобы ехать, читать и бухать,
Кровожадным артистом Нероном
Декорации часто менять.
Но достаточно маленькой дачи
С джипом, баней и стопками саг.
Но ко мне повернулась пикача
И живой я, и покемоньяк.
***
Воронцовский дворец,
Мрамор южных террас,
Я бывал там, подлец,
Но единственный раз.
Мне тринадцатый шел,
Но я был не дурак
И бесплатно зашел
В группе глупых зевак.
На Жюль Верна куплюсь
В кепке «Вэ Украин»,
Жил Советский Союз»
Возле этих картин.
Один раз несчитов
До тринадцати лет,
Но тогда был таков
И теперь в сорокет.
***
«Где же ты, моя Сугомак?» -
Пел Мансветов нам до конца.
Мы сожгли немало бумаг
Со стихами лжемертвеца.
Чтоб разжечь негромкий костер
И сварить похлебку и чай.
На листах кыштымских озер
Лучше не пиши, а читай.
Прошлого себя самого –
Летописца собственных бед.
Это было лучше всего,
А теперь его уже нет.
Но придет Петрушкин с утра,
Крикнет сквозь палатку: «Мы здесь!»,
Я поверю в это «ура»,
Даже если грубая лесть.
Но не зря сюда приезжал
И купался без тормозов,
И вандалом гордым сжигал
Не мосты, листочки стихов.
И, усилив собственный стих,
Побожусь, что мы будем жить,
И вернемся в рим для своих,
Прихватить, что плохо лежит.
***
Юлия Ефимова
У тебя была,
Звонкими ефимками
Не давала спать.
Белыми медалями,
Целыми двумя,
Золотыми далями
Не давала спать.
В шесть проснулся во время,
Чтобы посмотреть
На победу гоблинов,
Не давали спать.
Русские красавицы
В голубой воде
Допингом заправятся
Не дают мне спать.
В Барселоне Фредди
Песенку поет.
Мельтешат победы,
Не дают мне спать.
Августовские восмистишья
1.
«Снег пойдет на исходе дня,
Продираясь сквозь смешанный лес», –
Это слишком хорошо для меня,
Слишком мало и я балбес.
Нигде места себе я не находил
И пришел в бомжовский приют,
И остался в нем, даже полюбил,
Хорошо, когда дома ждут.
2.
Ставили на снегу расписной шатер
С раскладною печкой в его нутре,
Поутру вставали, складывали шатер,
Собирали печку и шли к горе.
Добирались до вершины горы,
Чтобы посмотреть на сплошной туман,
И не провалился в тартарары
Под облезлой шубой смешной кафтан.
3.
Август выдался жарким,
Я не помню такого,
«Шнауцер» и «овчарка» –
Два ласкающих слова.
Я мечтал о собаке,
Выходил на пробежку,
Гати да буераки –
Две кисельных насмешки.
4.
В диалоге «Разбойники»,
Рассуждали покойники
О добре, справедливости,
Симонии, брезгливости.
Но смотреть надо в зеркало,
Простодушные вертеры,
Но давно уже умерли,
Все мы гумберты гумберты.
5.
Господа, купите зонтик
И возьмите на работу,
И возьмите хлебный ломтик
С грустной мискою чего-то.
Не промокнешь так случайно,
Не останешься голодным,
Да еще пакетик чайный,
Да еще утюг холодный.
6.
Эти игры престолов
Так тебе надоели,
Выйди из комсомола
Прямо с этой недели.
Где сентябрь подступает,
Депрессирует совесть,
От тебя уплывает
Этот медленный поезд.
7.
Заезжали старые друзья,
Заходила и олимпиада,
Раньше я гулял, как жить нельзя,
А теперь влачусь, как жить не надо.
Бег по кругу по утрам-суркам,
Бег на месте в обжитом окопе,
Не ползи с гранатою к врагам,
А вернись к послушной пенелопе.
8.
Поехали на Валаам.
Или можно в Кижи.
Чтоб еще один храм
Увидеть за жизнь.
В четвертое море взглянуть,
Посетив Соловки,
Увидеть и отдохнуть.
Какие мы, дураки.
***
На финский нож или якутский
Не хватит денег все равно,
Уехать бы в индейский Куско
И пить атлантское вино.
Забыть, забить или остаться,
Дождаться новенькой лыжни,
На старых лыжах покататься,
Чтобы не плакали они.
«Они», а это не про лыжи,
Не про людей, не про кого,
А просто так на свете вышло,
Не добавляя ничего.
К тому, что сказано и было,
Но прав безденежный клиент:
Телега, а за ней кобыла
Идут под аккомпанемент. | 
