***
И мне было по-настоящему плохо,
Я запомнил горе свое стихами,
А теперь мне вроде не так уж плохо,
В горьком мире сером под облаками.
Иногда летаю на самолете,
И бываю, значит, над облаками,
Как вы, люди добрые, здесь живете,
Непонятно мне, но бываю с вами.
Я бываю с вами и облаками,
И живу покамест, и помню горе,
И могу об этом сказать стихами
В небольшом заоблачном разговоре.
***
Каждый день уменьшает
Груз непрожитых лет,
Неизвестное шает,
Исчезает секрет.
Ты – король положений,
В изложении – нем,
От своих прегрешений
Остаешься ни с чем.
***
Да бросьте вы это дело,
Неужто нельзя без норм,
Ослабнет худое тело,
Затем превратится в корм.
Ты станешь немою рыбой
С гниющею головой,
Спасибо тебе, спасибо,
Что я не любовник твой.
Что можно мне что угодно,
И нечего мне терять,
Я мимо иду свободно,
Ты мне не жена, не мать.
Несчастлив, но успокоен,
Сатрап голубых кровей,
Я тоже тебя достоин
И глажу твоих червей.
***
«Я не переживу эту осень!» –
Сколько раз закатывал я такое…
Но зима приходила – седая проседь
С ощущением старческого покоя.
И пора надеть дырявые латы,
И обуться в верные россиньолы,
Дотянули мы до своей зарплаты,
Трепещите, скаченные монголы.
И еще не взята вторая башня,
Отбиваем орды пернатых галлов,
Безнадежно жить, умирать не страшно,
И от первой башни не ждать сигналов.
***
Д. Рябоконю
Джамуха был побратимом Тэмуджина, а не Чингисхана.
Давно уже нет в живых никого из героев того романа.
Исай Калашников был не прав, жестокий век – это двадцать первый.
А через сто лет в живых останется одна стерва.
Ромео погибнет в годы второй мировой на самолете.
А Ретта Батлера сведет в могилу Мерилин Монро, и он в пролете.
Леди Гамильтон слишком много пила свой любимый виски.
И только Арабелла Бишоп до сих пор живет в каком-нибудь Сан-Франциско.
Не стал я тут рифмовать, ограничившись лишь цезурой.
Пишу о чем интересно мне, хотя это и халтура.
Любимый мужчина был Гаврилов, а не Потапов.
И он никогда не играл с детьми в никакое гестапо.
Инстинкт это или рефлекс, но я сердобольный папа.
Остапа не понесло, не понесло Остапа.
***
Тридцать два фуэте от Матильды Ксешинской,
Откажись от любви, я куплю тебе жизнь,
Будет много таких продолжительных жизней,
Удержись, задержись, продержись и держись.
Ничего грандиозного нет в этой сказке,
Разве только счастливый несчастный конец,
Проживи очень долго в чарующей маске,
И получишь в конце свой счастливый венец.
***
Каждому поэту
должно выдать монету,
чтобы на что-то кушал
и никого не слушал.
Каждый сытый поэт
будет обут и одет,
чтобы они морозили
каверзными вопросами.
Также нужно пииту
решить в раз проблемы с бытом:
машина, домик с террасой,
чтоб мнил себя средним классом.
А чтоб не хандрил без причины,
найти ему половину,
чтоб вместе с ней в огороде,
работал он на свободе.
Тогда поэт разовьется,
разинет рот и заткнется.
***
Не пишите не с глаголами,
Братья Гримберт и Ренар,
Пусть крестьянки ходят голыми,
А барону жмет карман.
Персевалю померещился,
С райской выпивкой грааль,
Лучше дом, а в доме – женщина,
Чем походный дюрандаль.
Оставайся, мальчик, с кривдою,
Будешь нашим королем,
Управляй подобной гнидою
Невменяемым рулем.
***
Мы встали в ряды на уральском морозе,
Пошли под холодною розой ветров,
Любовь побеждает в романе о розе,
Но только любовь – это вряд ли добро.
Толпа растерзает несчастных злодеев
Во имя любви, но растает их пыл,
А после расстрелов придет Прохиндеев,
На чувствах влюбленных сыграл и купил.
А после победы приходит прозренье,
Благие стремленья съедают бюджет,
Старик Прохиндеев толстеет от прений,
Спокоен, не нужен ему пистолет.
Любовь остывает и рана проходит,
Амуру не хватит дровишек и стрел,
Как время приходит, так время уходит,
Король Прохиндеев совсем постарел.
И снова победа, повесим злодеев,
Полюбим, разлюбим, получим копья,
Уйдет Прохиндеев, придет Котофеев
И будет нас слушать, сметану жуя.
Мы бегали долго, везде обломались,
Хотели как лучше, смогли веселей,
Но мы обманулись, нам только достались
За глупости наши улыбки детей.
***
Говорили люди – Сид,
Вся Валенсия дрожит,
Отвечал отважный Сид –
На столе обед стоит.
Вновь взывают люди – Сид,
Вся Кастилия горит,
Раздражался добрый Сид –
Мной утрачен аппетит.
Закричали люди – Сид,
У тебя король убит,
И вздохнул печально Сид –
У меня живот болит.
Умоляют люди – Сид,
Твой народ совсем забит,
Потерял терпенье Сид –
Я вам что ли айболит.
Говорили люди – Сид,
Дочки чахнут от обид.
Вот теперь не трогай Сида,
Кровью смоет он обиду.
***
Получил два диплома,
Один – дома,
Другой – буки,
Бяки, суки.
***
Никакого не видно просвета,
Никакого рассвета не будет,
Это – жалкая участь поэта:
Ожидать в мире вечных прелюдий.
Достает из пустого кармана
Абсолютно волшебные вещи,
Тоже часть мирового обмана –
Этот злой проходимец вещий.
А потом он ляжет в могилу
И проснется уже на том свете,
Это вы его все убили
Так порадуйтесь о поэте.
| 
