*   *   *                                                                         

На старом гулком чердаке

с хрустящим шлаком под ногами,

с таинственною полутьмой,

прошитой золотым лучом,

где бабы вешали бельё,

напоминающее вольных,

неведомых и сильных птиц,

вот-вот готовых улететь,

я в растворённое  окно

большое небо увидала

и двор, где далеко внизу

ровесники играли в мяч.

На коромысло вёдра взяв,

несла с колонки тётя Рая

всё то же небо, через край

его роняя… Тополя

листвой светились. На ребят

растерянно смотрела мама

и ужинать меня звала.

Кричали «рыба!» мужики.

И голос Трошина звучал…

Я стала старше тёти Раи,

но до сих пор живёт в ушах

возня чердачных голубей.