Вторник, 19.03.2024, 12:41
Приветствую Вас Гость | RSS

  ФЕНИКС литературный клуб


Категории раздела
35
carandash
Feel_IN
Хосе Антонио Аргуэльо
Александра Артемьева
Алексей Аршинский
Ирина Бабушкина
Сергей Балуев
Лариса Баранникова
Татьяна Барышникова
Лев Белевцов
Марина Бердникова
Слава Блудов
Эдуард Боровинских
Владислав Бородин
Шура Бродовской
Юрий Будаев
Нина Буйносова
Ольга Булыгина
Владимир Варламов
Игорь Васильев
Никита Васильев
Борис Вдовин
Анна Ветер
Любовь Войнакова
Андрей Голый
Виктория Гусельникова
Маша Гутермахер
Словомир Дивный
Максим Дорогин
Сергей Досаев
Лена Дроздова
Александр Егоза
Мария Елизарова
Надежда Еловецкая
Антон Енотов
Алексей Еньшин
Александр Еремин
Владимир Ермошкин
Владимир Заостровский
Анна Ивашкина
Елена Игнатова
Актар Илмаринен (Любовь Войнакова)
Николай Ильенко
Елена Ильина
Олег Ирискин
Владлена Казакова
Сергей Казаков
Сергей Каменев
Серёжа Кимован
Кальян Клинский
Юрий Ковязин
Владислав Козушкин
Владимир Комаров
Виталий Коновалов
Дмитрий Кочетков
Нина Крайнова
Игорь Краснов
Анна Кривицкая
Вера Кузьмина
Кумохоб
Дина Кырчикова
Нина Лагунова
Алексей Лесников
Валентина Липкина
Ирина Лихачёва
Галина Ложкина
Александр Любимов
Андрей Ляхов
Геннадий Магдеев
Виталий Маклаков
Валентина Мартюшева
Сергей Маслаков
Людмила Матис
Ицик Мейерс
Елена Миронова
Майя Михайлова
Юлия Михайлова
Ольга Моденова
Иван Мошнин
Муха
Александр Негодяев
Борис Некрасов
Илья Ненко
Мэри Нетти
Людмила Никора
Галина Окулова
Вячеслав Орехов
Екатерина Павлова
Иван Паздников
Галина Панова
Дмитрий Покровский
Алексей Полуяхтов
Марина Полыгалова
Михаил Полыгалов
Татьяна Посухова
Оксана Птичкина
Марина Пышминцева
Владимир Прокин
Зоя Савина
Дмитрий Самозванов
Наталия Санникова
Анна Сапогова
Бэлла Северухина-Колбасова
Екатерина Седова
Татьяна Семёнова
Владимир Симонов
Сергей Симонов
Полина Сметанина
Виктория Солнцева
Вячеслав Соловиченко
Игорь Стрюков
Елена Стрюкова
Мария Терновая
Елена Токарева
Андрей Торопов
Марина Усова
Марина Усманова
Владислав Устюгов
Татьяна Федорова
Михаил Филин
Изя Фраерман
Денис Харченко
Надежда Ходенко
Ольга Худякова
Евгений Черников
Михаил Четыркин
Александр Шалобаев
Ксения Шалобаева
Вера Шамовская
Юлия Шаркунова
Вера Шарыкалова
Татьяна Щелева
Галина Яровенко
Поиск
Случайное фото
Блоги







Полезные ссылки





Праздники сегодня и завтра

Права
Все права на опубликованные произведения принадлежат их авторам. Нарушение авторских прав преследуется по Закону. Всю полноту ответственности за опубликованную на сайте информацию несут авторы.

Стихи и проза

Главная » Стихи и проза » Литературный Каменск » Геннадий Магдеев
Геннадий Магдеев

Вкус мёда


Геннадий Магдеев

                                                     ВКУС МЁДА


Нас было четверо. Мы тащили проклятый ящик, обливаясь потом и матерясь. Причём азербайджанец Алик, алжирец Мурак и турок Семир ругались по-русски. Очень виртуозно. Даже я, хорошо знакомый с поэтикой русского мата, изумлялся. Особенно часто они вспоминали маму директора учебной киностудии ВГИКа. За то, что не дал нам рабочих.

В ящике лежало всё необходи­мое для съёмок: камеры, штати­вы, бутафория… Узкий и длинный, сколоченный из толстых досок, ящик напоминал гроб. Наверное, это был гроб наших надежд, ам­биций и мечтаний в кинематографе. Но тогда мы об этом не знали. Мы волокли и волокли чёртов ящик к павильону… Был первый съёмочный день. Снимали дипломный ко­роткометражный фильм Семира.  Под названием «Наверху, где воз дух чист».

Семир был турок. Но необычный. Единственный нелегальный турок в СССР. В начале 80-х в Турции у власти стояла какая-то нехорошая военная хунта. Между нашими странами были натянутые отношения. Точнее, отношений не было. А обмена студентами – тем более. Но Семир попал в нашу страну из Сирии. В Сирию он сбежал, спасаясь от турецкой полиции. Его хотели арестовать. Как члена левацкой прокоммунистической организации. Типа «Серых волков». Чего они вытворяли – Аллах ведает. Но, видимо, хулиганили по-серьёзному. Вот Семир и сдёрнул нелегально в Сирию, болтался там, как цветок в проруби. Работая поваром, поступал в мединститут. Потом прибился к нашему посольству. Гэбисты из посольства решили: парнишка – наш, хоть и с левацкой придурью. И отправили Семира учиться в страну вечно процветающего социализма. Хотя этот социализм в 60-х уже дышал на ладан. Так Семир оказался в России.

А во ВГИК попал и вовсе случайно. Год его обучали в Киеве русскому языку. С другими неграми-папуасами и прочими придурками из третьего мира. Их в те времена в наших вузах болталось немерено. Болталось без толку. Учились они плохо. В основном пьянствовали и соблазняли наших девчонок.

После годичного обучения «ве­ликому и могучему» их раскиды­вали по вузам. Методом тыка: этот – в политех, этот – в пединститут, этот – в текстильный.

А Семира послали учиться во ВГИК. Без экзаменов зачислили на режиссуру. В мастерскую Алова и Наумова. Известных на весь мир кинорежиссеров. Так-то: не родись талантливым, а родись турком...

Учился Семир через пень-коло­ду. А в режиссуре и вовсе ни фига не смыслил... Но не выгонять же прокоммуниста-турка. Почти вто­рого Назыма Хикмета. Дотянули его кое-как до диплома. Тут мы с Семиром и столкнулись лбами.

В общежитии волею случая моим соседом по блоку оказался сириец Али высокий молчаливый детина. Тоже с режиссерского кур­са Алова и Наумова. Папа Али был большим человеком в своей Си­рии. И очень богатым к тому же. Как-то Али позвал меня в гости. И я пошёл крепить советско-сирий­скую дружбу. Али достал бутылку виски «Джонни Уокер», блок «Мальборо» и мы посидели. В те годы и в Москве «Джонни Уокер», блок «Мальборо» имели не все смертные.

Иногда вечерами у Али собира­лись студенты из разных арабских стран. Братья-мусульмане сидели спокойно. Без пьянок и девочек. И без травки. Видимо, говорили на свои мусульманские темы. Или ещё о чём-то высоком. Среди них часто бывал и Семир. Так мы с ним случайно и познакомились.

Внешность Семир имел совсем не турецкую. Голубые глаза и белая кожа. Лысина и кудряшки светлых волос до плеч. Довершала экзотику рыжая борода. И лишь  нос у него был тонкий и хищный. Как у ястреба-стервятника. Невысокий и сухощавый, Семир и в фигуре имел какую-то хищную пластичность. Опасность исходила от его движений. Но опасность  не волка, а скорее шакала.

Однажды в пору совместной работы я по делу зашёл к Семиру в комнату. Он лежал на общежитской койке босиком. Пальцами левой ноги держал коробок. А меж­ду пальцами правой сжимал спичку. И пытался зажечь её, чиркая о  коробку. Такой вот фокус-покус выделывал. Зачем и для чего загадка.

Так вот, познакомились мы с Семиром. Ничего особенного. Обычное знакомство. Потом всё произошло неожиданно и быстро. Как и бывает в нашей жизни. Сценарий дипломного фильма у Семира зарубили. Нового сценария  не было. Времени в обрез защита диплома под угрозой. И тут Семир кинулся ко мне, И я согласился помочь в кратчайшие сро­ки написать сценарий фильма. Блин, единственный турок в стране был, и тот мне достался...

Я взялся писать сценарий. И сделал большую ошибку. Но ког­да это понял, отступать было поздно. И по заказу Семира написал такой вот «шедевр»: действие  происходило в Америке. Мафиозный клан, вроде «Коза ностры». Один из членов клана постарел и поглупел. Пить стал, гад, и болтать лишнее. В общем, надоел пахану и браткам по клану. Вот они и надумали его грохнуть. А у болтуна-алкаша был племянник. Ему-то пахан и предложил завалить дядю. Сделаешь почёт тебе и повышение в клане. Сразу «наверх, где воздух чист». В этом и была психологическая феня: как бы «страдания молодого Вертера». То бишь молодого бандита. И дядю жалко, и наверх хочется к пахану поближе. Ещё подпустили розовых соплей: дядя понимал, к чему дело идёт. Просчитал. И этак иносказательно, намеками уговаривал племянника грохнуть себя. Для племянникова же блага. Мне, мол, всё одно хана, а тебе надо в люди выйти.

Сценарий заканчивался гангстерским хэппи-эндом: племянничек мочил дядю. Но и братки его мочили тоже. Они, собаки, не могут, чтобы по-честному. Хотя, может, «единственно предавший, кто тебе поверит?».

Как мы с Семиром сочиняли «триллер века», как я писал – отдельная песня. Наверное, в придумке сюжета Семир отталкивался от своего славного прошлого.

Сценарий утвердили и разрешили снимать. И мы приступили к съёмкам. Для понта Семир взял двух операторов: азербайджанца Алика и алжирца Мурата. Поэтому съёмочная команда по состояла из братьев-мусульман.

Но всё же дотащили мы ящик до павильона. Заволокли вовнутрь, a там темно.  Бросили ящик у входа. Начали разбираться, что к чему. Зажгли дежурный свет. Огляделись. Смотрим – выгородка в углу павильона. Что за фигня такая? Вошли в выгородку и видим: стоит декорация. Похоже на средневековый замок – узкий коридор, зал с готическими стульями, грубо сбитый стол посередине. А фанерные стены декорации сделаны как бы из диких валунов.

– Это чего такое? – удивился Семир.

– Бобров с 4-го режиссёрского курсовой фильм снимал, – сказал Алик. – Со Смоктуновским.

– Уговорил всё же, – усмехнулся Мурат. – Ну, Бобров…

– Уговорил, – кивнул Алик. – Шустрый парень.

– А у меня в курсовом фильме Джигарханян снимался, – похвастался Семир.

– Что, армяно-турецкую дружбу крепил? – подначил Семира Алик. – За 1914 год?

– Да, крепил, – Семир не въехал в подначку. – Я звал его и на этот фильм. Но Армен Борисович занят. Пришлось пригласить Марцевича.

– Марцевич – нормальный актёр, – сказал Алик. – Сыграет.

– А нашему сценаристу не нравится, – взглянул на меня Семир.

– Почему не нравится? Хороший актёр.

– Ты же просил Пороховщикова звать?

– Просил, – согласился я. – Пороховщиков сыграл бы главу мафии классно.

– Я говорил с разными людьми, все считают: он каменный и однообразный.

– Семир, ты бы больше своей головой думал, – начал заводиться я. – Глава мафии должен быть каменным. Большим и сильным.

– А Марцевич будет хитрым и коварным.

– Как ты?

– Немножко как я… – засмеялся Семир.

– Пусть будет, – устало кивнул я. – Тебе виднее: ты режиссёр.

Слово «режиссёр» сработало – Семир важно оглянулся на Алика:

– Бобров съёмки закончил?

– Закончил.

– Когда декорации разберут?

– Завтра, наверное.

Семир поскрёб свою ры­ло бороду, подумал...

– Алла! – воскликнул он. – Тогда мы тут сцену посвящения в мафию снимем. Сегодня! Декорации подойдут. И экономия – строить не надо! Якши?

Алик переглянулся с Муратом.

– О’кей, – сказал Мурат. – Снимем на раз!

– Сколько идёт сцена? – по-деловому осведомился Алик.

Семир вопросительно глянул на меня.

– У тебя режиссёрский сценарий в руках, – сказал я.

Семир бестолково зашелестел листами:

– Темно здесь, как у негра в заде…

Пришлось выручать турецкого Тарантино.

– Сцена идёт три минуты, – объяснил я. – Проход мафиозников по коридору. Посвящаемый встаёт на колени. Целует руку пахану. Тот берёт кинжал и бокал. Посвящаемый – надрез на руке, кровью капает в бокал с вином. Пьют с паханом. Короче, всё в лучших традициях жанра, – поморщился я.

– А клятва? – спросил Семир.

– Да написал я эту клятву…

– Сколько по времени? – Алик уже прикидывал планы и ракурсы съёмки.

– Тридцать секунд.

– А где клятва? – задёргался Семир. – Где она?

– В сумке, – ответил я. – Сейчас отдам

Я пошёл из выгородки в пави­льон. В ящике лежали и наши сум­ки. Я шёл и думал, что наш заме­чательный мэтр по сценарным премудростям не прав. На заня­тиях он говорил, что сценарист – это вечная невеста на выданье. Нет, скорее сценарист – это де­вочка на панели. Стой и жди, ког­да тебя снимут. А если снимут, то кто и как тебя будет иметь – воп­рос далеко не праздный. И зачем я связался с турецким олухом – побочным сыном нашего кинема­тографа? Ну какой из него к чёрту режиссёр? Талант – дело такое: или он есть, или его нет. Третьего не дано! За годы учёбы во ВГИКе я это хорошо пенял.

Я возился у ящика – доставал сумку, искал листки с клятвой посвящения. Кто-то заглянул в павильон. Осторожно вошёл, потоптался, пошёл к выгородке. Дядька какой-то: хэбэшные брюки, рубашка-распашонка, летняя кепочка и стоптанные вельветовые сабо на ногах.

«Наверное, директор студии прислал рабочего-монтировщи­ка», – решил я. Дядька скрылся за углом выгородки. Я взял сумку и пошёл вслед за ним. У входа в выгородку стоял дядька и с любопытством заглядывал вовнутрь.

Я хотел пройти мимо: мало ли кто шляется по съёмочному пави­льону. Но взглянул на дядьку и обомлел. Передо мной стоял Ин­нокентий Михайлович Смоктуновский. Собственной персоной!

Он посмотрел на меня и по-дет­ски улыбнулся:

– Здравствуйте! А что там дела­ют? – и кивнул внутри выгородки.

– Здравствуйте, Иннокентий Ми­хайлович, – ответил я. – Снимать собираются.

– Правда? – удивился Смоктунов­ский. – И я вчера здесь снимался. У Боброва. А сегодня приехал на озвучивание.

– Мы знаем, что вы снимались, – улыбнулся я. – Вот решили исполь­зовать декорации Боброва для своего фильма.

– Подходят? – обрадовался Смоктуновский.

– Вроде, подходят.

– Вот и славно! Вот и славно! – засмеялся Смоктуновский. – Что снимаете?

– Дипломный фильм.

– О чем?

– Ой, сказать страшно: Амери­ка, мафия, убийство…

– Как интересно, – улыбнулся Смоктуновский. – А кто режиссёр? Вы?

– Нет, я сценарий писал. А ре­жиссёр – вон тот бородатый турок.

– Турок? – изумился Иннокентий Михайлович. – Настоящий?

– Настоящий. Дипломник из ма­стерской Алова-Наумова.

– Что вы говорите? Замечатель­ные мастера у вашего турка.

Тут Семир и остальные замети­ли нас. Сначала они разинули рты от удивления. Потом подошли к нам. Поздоровались–поулыбались. Начали бестолковый разговор. Больше всех старался Семир: за­зывал Смоктуновского пройти в выгородку, объяснял, про что сни­мает фильм, и вообще лез чуть ли не обниматься.

Иннокентий Михайлович слушал и улыбался.

Он стоял удивительно простой и не пафосный. Трудно было пред­ставить, что перед нами стоит ве­ликий артист. Гений – в прямом смысле этого слова!

Наконец Смоктуновский спросил у Семира:

– А что будете делать после учё­бы? Вернётесь в Турцию снимать кино?

Семир потускнел. Путь в Турцию был заказан. Там его ждал сплош­ной «хэви-металл»: наручники, ре­шётки и заунывное соло муэдзина на минарете.

– Не знаю, – грустно сказал Семир. – В Турцию вернусь когда-нибудь. А снимать кино... Там ведь капитализм. Для кино день­ги нужны. Где взять? Наверное, придётся выращивать петрушку в Турции, – пошутил он.

– А что, хорошее занятие, – зас­меялся Смоктуновский. – Вырастить отменную петрушку в Турции – тоже искусство. Не каждый сумеет сде­лать это толково. Талант нужен во всём, чем бы человек ни занимал­ся.

– Верно говорите, Иннокентий Михайлович, – закивал Семир.

– Вот наш театр – я ведь служу во МХАТе, – пояснил Смоктуновс­кий, – только что вернулся с гаст­ролей по Сибири. Новосибирск, Омск, Красноярск… А я родом из-под Красноярска: посёлок в 60 километрах от города. Там у меня матушка живёт, братец. Он хозяйство ведёт. Такой хозяин. Ух! Талант! Мы играли в Красноярске – родственники приехали, конечно, посмотреть. А после спектакля на выходной повезли меня на роди­ну. Так сказать, в гости. Приеха­ли. Дом у братца – прямо дворец! Но лето, жарко – стол во дворе накрыли. А на нём – и сальце копчёное, и огурчики-помидорчики, и мёд домашний… У братца своя пасека: так он мёд прямо в сотах выставил целыми мисками. Мёд замечательный: янтарный, густой – и в сотах Возьмёшь кусочек – и в рот...

И Иннокентий Михайлович сде­лал актёрский показ на физичес­кое действие. Точным и пластич­ным движением руки он как бы взял кусочек мёда из миски. Зап­рокинул голову и положил в рот, зажмурившись от удовольствия. Это было сделано мастерски. Я, казалось, увидел и миску, и мёд в сотах. И даже ощутил вкус самого мёда – во рту стало сладко и аро­матно.

Я стоял обалдевший. Господь сподобил увидеть настоящее чудо: лишь один жест великого актёра. Но какой жест! Гениальный!

– Я думаю, неважно, чем зани­маться, – закончил Иннокентий Ми­хайлович. – Главное – делать это талантливо и от всей души, – он улыбнулся дружески и склонил голову в поклоне. – Очень рад был общению с вами, милые друзья. Позвольте попрощаться: надо оз­вучивать роль.

И Смоктуновский ушёл. Похлопывая стоптанными вельветовыми сабо.

Вот, собственно, и вся истории.

… А фильм мы всё же сняли. Смонтировали его, озвучили. И я увидел своё имя в титрах на… ту­рецком языке. Конечно, до шедев­ра фильму было далеко. Но тут, как говорится, выше головы не прыг­нешь. Тем более, если голова ту­рецкая... С этим фильмом Семир и уехал в Турцию. Его не посадили. А лишь отправили служить в армию. Но это уже другая история…



Источник: http://krassnov.ucoz.ru/publ/g_magdeev_vkus_mjoda/35-1-0-194
Категория: Геннадий Магдеев | Добавил: ИК@Р (26.10.2010) | Автор: Г. Магдеев © E
Просмотров: 1958 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0
avatar
Форма входа


Рекомендуем прочесть!

Прочтите в первую
очередь!
(Админ рекомендует!)


Николай Ганебных

Алексей Еранцев

Владимир Андреев

Павел Панов

Елена Игнатова

Дмитрий Кочетков

Надежда Смирнова

Евгения Кузеванова

Тихон Скорбящий

Наталия Никитина





Объявления

Уважаемые авторы и читатели!
Ваши вопросы и пожелания
вы можете отправить редакции сайта
через Обратную связь
(форма № 1).
Чтобы открыть свою страницу
на нашем сайте, свяжитесь с нами
через Обратную связь
(форма № 2).
Если вы хотите купить нашу книгу,
свяжитесь с нами также
через Обратную связь
(форма № 3).



Случайный стих
Прочтите прямо сейчас

20 самых читаемых



Наши издания



Наш опрос
В каком возрасте Вы начали писать стихи?
Всего ответов: 114

Наша кнопка
Мы будем вам признательны, если вы разместите нашу кнопку у себя на сайте. Если вы хотите обменяться с нами баннерами, пишите в гостевую книгу.

Описание сайта



Мини-чат
Почта @litclub-phoenix.ru
Логин:
Пароль:

(что это)


Статистика

Яндекс.Метрика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Сегодня на сайт заходили:
NX
...а также незарегистрированные пользователи

Copyright ФЕНИКС © 2007 - 2024
Хостинг от uCoz