Я миру этому ненужен,
Он вовсе непонятен мне,
Я напряжен, я зол, недужен,
Но я варюсь в его огне.

Он неприятен, неопрятен,
Он самый худший из миров,
В нем много грязных липких пятен,
И сумасшедших, и воров.

Но он, свою являя волю,
Растит ромашку на лугу,
Льет воду, дарит ветер в поле,
И лед, сменяющий шугу.

Охота жить, всем это надо, 
Мой  микрокосм сквозь микроскоп
То станет кистью винограда,
То лентой парашютных строп.

И снова сложится картина:
Джоконда, Лев Толстой, Куприн,
Свеча и лампа Алладина,
Шелк, аметисты и сатин.