Дано мне счастье говорить с любым
и спрашивать, не требуя ответа,
поутру, на заре, когда по небу дым,
Впотьмах и впопыхах, в полоске света.
Передо мной встают великие мужи,
измученные духи троеполья,
седые странники и стражи у межи,
и те, которых называют голью -
те, кто страдает и едва живет,
есть, кто позорно заплывает жиром,
кто белым шумом мысли выдает
и кто живет больным и сирым..
Не каждого дано легко понять,
Стараюсь уловить в народе душу,
А надо каждого в отчизне знать,
И говорить, и напряженно слушать.
Здесь речь идет не о своем мешке...
Мы говорим почти всегда о власти.
Ей врезать хочется дубиной по башке
И после этого сказать с издевкой: здрасьте!