Лера открыла дверь в подъезд, и оттуда на нее пахнуло смесью табака, пивного перегара, мочи, пота и какой-то кислятины…
- Мама мия! Когда это закончится? – подумала она с раздражением. -  Опять у соседей была пьянка.
  Женщина быстро поднялась на второй этаж. Лестница и площадка  были заплеваны и залиты подозрительно пахнущей жидкостью, в этой луже валялись бычки, пачка из-под сигарет, осколки стакана, скомканная упаковка от печенья…
Лера решительно шагнула к соседской двери и подняла было палец к звонку, чтобы в очередной раз поругаться с вечно пьяной Надькой и ее сожителем Костей-алкашом, как вдруг рука ее замерла,  и она прислушалась к звукам, доносящимся   из  квартиры…
Внутри  играла музыка…такая знакомая,  и все-таки напрочь забытая…
- А-а-а-а, -  пели женские голоса, вплетаясь в мелодию. - А-а-а-а…
- Что же это? – подумала Лера, силясь вспомнить  название группы или  песенки.
Голоса  вдруг вытянули из глубин памяти обрывки каких-то событий, имена, лица…
- Что это? – машинально повторила Лера и раздумала  ругаться с соседями.
Мелодия подхватила её, словно торнадо,   и понесла в  далекое прошлое, когда она  приехала из небольшого уральского лесхоза в Москву учиться в институте.
Это было самое начало перестройки, и  к ним в поселок пока не докатились все прелести переходного периода, массовой культуры, сексуальной революции и вообще цивилизации…   
   В вуз она поступила, но в студенческом общежитии для нее почему-то не нашлось места, и Лера остановилась у дальних родственников то ли по материнской, то ли по отцовской линии.  Через три месяца тетя Маша устроила ее в аспирантское общежитие, в котором сама подрабатывала уборщицей.
   Лере очень понравилась  небольшая и светлая комнатка с отдельным санузлом и маленькой кухонькой. Соседкой справа была вьетнамка по имени Лю, которая второй год училась в аспирантуре на  экономиста  , а слева … слева  жил красивый и высокий парень, звали его Пабло, и приехал он, как  сказала тетя Маша, из Пуэрто-Рико. Это было перспективное  знакомство. Все провинциалки мечтали удачно выйти замуж за иностранца и  уехать из России «к чертовой матери».
   Вьетнамка Лю не беспокоила Леру.  А вот  в комнате у пуэрториканца все время что-то происходило. Из-за стены постоянно раздавались странные звуки и  гремела музыка, все время одна и та же… та самая, которая остановила Леру перед соседской дверью:
- А –а-а-а – на полную мощь вопили женские голоса. – А-а-а-а… 

- Как же называлась эта группа? – пыталась вспомнить Лера, на несколько минут возвращаясь из прошлого. -  Квартет:  две солистки и два гитариста… Пабло все время крутил одну и ту же песню. Там еще были такие слова: 
- Мани, мани, мани... маст би фани... ля-ля-ля... ля-ля, - промурлыкала  женщина и снова ушла в воспоминания.

У   дверей Пабло  то и дело  молча  курили или перебрасывались ничего не значащими фазами две-три  красотки  разного возраста, цвета и  размера…
Воображение вчерашней школьницы  из леспромхоза рисовало возбуждающие картины пьяных  оргий и  дьявольских развлечений, но дальше  фоток из «Плейбоя» она представить ничего не могла: Лера родилась и выросла   в Советском Союзе,  когда  слово «секс» было под запретом, и самого секса тоже не  существовало, а  новорожденных в молодые семьи приносили белые аисты.
   Однажды, преодолевая природную скромность, Лера спросила Пабло, что там  у него за дверью  происходит. Он мило улыбнулся и  ответил, что зарабатывает деньги. 
- Ты берешь с женщин деньги? - спросила она возмущенно. 
- Да, а что в этом особенного. За удовольствие надо платить.
Лера фыркнула и гордо удалилась к себе. В душе она была разочарована: поведение Пабло никак не укладывалось в ее представления о счастливом и беспечном будущем с богатым иностранным мужем где-нибудь на Сейшельских островах.

Столичная жизнь была для Леры хорошей школой. Она понемногу привыкала ко всем благам цивилизации, и поведение Пабло уже не так  ее удивляло: каждый вертится,  как может. У аспирантов небольшая стипендия, а жизнь дорожает и дорожает…
Однажды Лере  понадобилась логарифмическая линейка.  Лю не было дома, и  девушка  пошла к Пабло. Тот сидел за учебниками и, не оборачиваясь, скомандовал ей:
- Открой верхний ящик тумбочки, возьми  и иди за ширму,  - а  сам протянул руку и включил магнитофон.
- А-а-а-а, -  запели женские голоса,  что было мочи. - А-а-а-а…
Лера  очень удивилась, но почему-то  последовала  указаниям  Пабло. 
Она открыла ящик и  на  мгновение  онемела, а потом завопила: 
-  А -а-а-а!!!  А -а-а-а!!!  А -а-а-а!!!
Пабло ошарашенно  оглянулся , увидел, что это его  соседка, подскочил  и захлопнул ящик.
- Дура! Ты что орешь та? 
- Я…мне… линейку.., а  та… там… там.., -  зазаикалась Лера, - Что это… там? – показала она пальчиком на тумбочку
- Ты что фаллоимитатора никогда не видела?
- Не-е-ет..
  Откуда ж ей, приличной советской девушке из уральского лесхоза  было знать, что существуют такие игрушки для взрослых… 
Потом, когда Лера  оправилась от шока,  Пабло объяснил ей, что держит эту штуку для женщин. Пока они за ширмой балуются, он выполнят учебные задания. И при этом имеет неплохой доход.

- А-а-а-а…А-а-а-а... Абба! Абба!  Конечно, Абба!  - обрадовалась Лера, что наконец вспомнила название шведского квартета,  и пошла ругаться с Надькой и ее алкашом Костиком.