Школы надо размещать в воздушных замках, к которым ведут белые ступени невесомых ажурных лестниц.
Когда наступило мое первое сентября, мои родители жили в небольшом закрытом городке на берегу Баренцева моря. Сейчас это довольно известное место, из-за трагических событий, которые случились в ста километрах от Кольского полуострова в 2000 году.
А в то время название городка не значилось ни в одном справочнике, ни в одном из энциклопедических словарей. Но город жил, и как везде, в нем были дети. Возможно, не очень много, но их все равно надо было учить в соответствии с конституционным правом на образование.
В наши дни процедура зачисления в школу очень усложнилась. Сначала родители рыщут по городу в поисках заведения, достойного их чада. Потом детишки учатся в подготовительных группах, сдают экзамены и лишь после этого приобретают право быть зачисленными в первый класс. 
Меня же в школу определила мама между визитом в поликлинику и пробежкой по магазинам. Теперь я понимаю, что особого выбора у меня не было, а учиться очень хотелось. Наготове уже стоял заполненный школьными принадлежностями
портфель, привезенный отцом из районного центра, и нарядная форма из коричневого платьица и белого фартучка с оборками, сшитого мамой по выкройке из женского журнала.
В то утро меня разбудили раньше обычного. Замужние женщины тогда не работали, а их дети, никогда не знавшие детского сада, спали, сколько хотели, были спокойны и здоровы.
Но вот мы с мамой вышли из дома, и меня впервые в жизни охватило недетское волнение.
В семье давно говорили о связанных со школой трудностях. Отец мой служил далеко от дома на печально известной Новой Земле, куда убывал до ледостава, чтоб провести на острове долгую полярную ночь. А мама оставалась на зиму одна с двумя детьми.Мою полуторагодовалую сестру Лидию ни под каким предлогом нельзя было оставлять дома одну, и только из этих соображений решили, что мама отведет меня в школу первый и единственный раз, а дальше я уж как-нибудь сама.
Заканчивалось короткое полярное лето, мы с мамой в приподнятом настроении шли по городку в школу, которую я никогда не видела, но очень хотела туда попасть.
Может быть, из-за этого желания, заметив в конце улицы необычное здание с колоннами и высоким порталом, я спросила: «Это школа?» «Нет!- коротко ответила мама.- Это Дом офицеров», - и потянула меня за руку дальше.
Огорченно вздохнув, я тут же расплылась в улыбке, потому что впереди стояло не менее великолепное, просто роскошное строение, и оно непременно должно быть школой.Но на этот раз мама ответила, что это городской стадион.
Третье по красоте здание оказалось штабом дивизии.
Наконец мы свернули с главной и единственной улицы городка в какой-то заулок, и мама торжественно произнесла: «Вот и школа!». Когда я взглянула туда, куда показывала ее рука, то увидела почерневший от времени, покосившийся двухэтажный барак, видимо, служивший казармой солдатам еще до войны, а теперь заброшенный за ненадобностью. И меня охватило такое чувство разочарования, которое отравило всю мою дальнейшую жизнь...
Школы надо размещать в воздушных замках, к которым ведут белые ступени невесомых ажурных лестниц.