Я, наконец, решил сознаться, братцы,
я дик и некультурен, как тунгус,
люблю я, братцы, с женами кусаться -
и потому я знаю их на вкус.
Бывало, пустит в цель стрелу амурчик,
а я готов, я наточил клыки.
Наташка, например, была огурчик,
а Светка хуже, чем мои носки.
Я Катю Побейбатько чуть не скушал,
я с нею был два месяца знаком,
была она на вкус совсем как груша...
А Груша, сука, пахла чесноком.
Но лучше всех был моя Симонка:
и глазки, и фигура, и белье...
Лизнешь и чуешь: это - самогонка!
Я цельный год был пьяный от нее!
У Наденьки в грудях прокисли сливки...
Эх, братцы! Жены мучились со мной!
Им ставили от бешенства прививки,
а мне вязали руки за спиной.

Вот почему, узнал я всё же,
Что груши ценятся дороже.

Где-то я читал, что всё это издержки перевода, а дерево на самом деле было гранатовое.