Я двери закрыл, свой слух затворил,
И только подобьем красивым – 
Картинка на стенке, Его сотворил
Простой сын Ивана в России.

Который уж день – одна дребедень,
Молчат мои телефоны!
Один – для друзей,
Другой – для врагов,
Еще – для князей,
Еще – для долгов,
Молчат, не кричат обречено!

А было – бренчали… И каждый – в трезвон…
И рук не хватало для трубок…
Врагам, кредиторам уже не резон
Меня теребить.
А друга
Я просто простил. В этот час гробовой
Мне видятся очень простыми
И месть, и любовь, и заряд дробовой,
Ну, что, борода, день-то
Сороковой
Пора выходить из пустыни.

Пора! Вот уж – тучи, вот пара минут,
И хлынет Тот дождь! Аккуратно
Влагу кувшином большим зачерпнут,
Чтоб руки помыл прокуратор.
И не кукушка взялась куковать,
К нам залетевшая в гости,
А звон наковальни – стали ковать
Гвозди,
родимый,
гвозди!
Пора! Из местечек, предместий и мест
Люд потянулся в столицу…
А если (Ты мог бы!) Пилата – на крест –
То-то народ удивится!

Запомнят. Расскажут. И Новый завет
Печатать начнут фарисеи.
И бюст твой воздвигнет сперва Назарет,
Потом города поскромнее.
А всех несогласных – в колодки, в рабы,
Пусть Ирода череп – на блюде…
Чтоб не было долгой, кровавой борьбы,
А истина – истиной будет.

И крест уже был, и сгоняли нас в рай,
Мы ищем, а руки пустые…
А третьего нам не дано – выбирай,
Или живи в пустыне.