Павел Панов
РЫЦАРСКИЙ ОРДЕН
Зима в России – всегда была временем праздников – Рождество, Масленица. Потом, правда, по весне добавились Первомаи – тут пахать надо, а они с гармошками…
А праздники – это подарки. Кому-то яичко крашенное, а кому-то и орденок на грудь. А что ещё можно подарить «рыбному генералу» у которого дом – полная чаша, да и сам дом в четыре этажа и площадью на двенадцать соток с парком и прудом? А ещё в Москве «совмещёнка» на весь пятый этаж «сталинке» на Тверской… Да охотничий домик на нерестовой реке – с финской сауной, медвежьими шкурами в банкетном зале и испанской мебелью – и всё это в тундре… Да скромный коттедж в Анкоридже – по бизнесу, вилла в Испании – это для души… Что ни подаришь – всё для него барахло. Ну не ложки же дарить серебряные!
Как-то на очередном банкете в ресторане «Золотой якорь» местный олигарх Чибисов неожиданно подошёл к Муромцеву и спросил:
- Слышь, Олежик… Ты московский парень, должен знать… Вот всё понять не могу – какого… этот квадрат весь чёрный… просто чёрный… а за двадцать миллионов долларов продают? Что за прикол такой?
- «Чёрный квадрат» Малевича? – сообразил Муромцев. – Купить хотите?
- Ну, мои финансовые консультанты советовали… Надёжное вложение денег, говорят. А я вот всё понять не могу – сто грамм чёрной краски, ну рама за пять тысяч рублей… За что? Ни тебе художественного мастерства, ни какого-нибудь фокуса, как в Америке – кисточку художник там в задницу вставил, а нарисовано все равно красиво… А тут… Просто черный квадрат. И такие деньги… За что?
- Ну… просто так сразу сложно объяснить…
- А ты попробуй, мы хоть мужики от сохи, да со смекалкой!
- Понимаете… есть такое библейское выражение: мысль изреченная – ложь. Так вот, это художественное отображение этой мудрости.
- Мудрёно говоришь! – набычился Чибисов. – А попроще?
- Вот ты бы, Виктор Васильевич, купил бы наган Юровского? Ну того комиссара, что расстрелял царскую семью? Последнего русского царя, понимаете?
- А чего бы не купить, ежели он ещё стреляет! Ну, сам посуди – приезжают к тебе в гости уважаемые люди, выпили, закусили, вышли в сад, а тут – мишень, этот самый наган… Царя из него растеряли! Это особые ощущения! А какая связь? Здесь – оружие, там – картина, даже не картина, а сплошная мазня!
- «Чёрный квадрат» - это тоже расстрел. Только не царской семьи, а всей мировой живописи. Всё! Живопись убита! Автор утверждает, что этой картиной он ставит точку. Это последний холст. Все последующие – дешёвка и повторы.
- Так-так-так… Приговорил, значит? Нет, не буду покупать. Придёт другой умник и докажет, что вся эта философия – лажа, и сгорели мои миллионы.
- Ну и правильно! – поддакнул Муромцев. – К тому же говорят, что не было никакой философии. Просто была шутка. Прикол, как вы говорите, Виктор Васильевич. Намалевал этот Малевич чёрный квадрат, назвал так: «Драка негров в тёмной пещере в безлунную ночь». А философию потом придумали.
- Спасибо, что просветил. Ты это… давай, вливайся в наше компанию, а то все бодаемся, искры летят… Флот у тебя приличный, рыбозаводов парочка… Нет, не буду покупать этот квадрат.
- Конечно, что же – у вас деньги лишние? – улыбнулся Муромцев.
- Лишние! Я последнее время и правда не знаю – куда деньги девать! – искренне отозвался «рыбный генерал» и даже огорченно потряс жирными щеками. – Я лучше эту барсетку с баксами нужным людям зашлю, пусть мне орденок организуют.
- И то верно! Больше наград от власти, так оно и спится спокойнее…
- А ты что же, Олег? Подсуетился бы… Или считаешь себя недостойным? Так-то ждать, так никогда и не заметят…
- Да у меня есть несколько штук. От разных общественных организаций. «Долг и честь», «Слава России» и ещё что-то… Старые награды отменили, а к новым ещё не привыкли. Всё как-то несерьезно.
- Конечно! Ордена надо получать или из рук Самого, или от Патриарха. У меня таких железок, как у тебя, десятка два. Так я их кобелю, сенбернар у меня, на фартук такой собачий для наград прицепил, он ходит и гордится.
- Ну, люди награждали, чем могли.
- Вот и я говорю: настоящие ордена надо получать. Или очень редкие.
Этот разговор Олег вспомнил через пару месяцев, когда летел в Питер, в финскую компанию, подписывать договор о поставке новой линии по обработке и копчению лосося по каким-то старым, еще от лопарей, технологиям. До назначенного времени было еще три часа, захотелось побродить по Невскому проспекту. К тому же переводчик – красномордый здоровяк Вяйнё Линна должен был подъехать.
И Муромцев слонялся по Невской першпективе, как обычный турист, улыбался редкому в этих местах солнышку. Забрёл в Перинные ряды - бутики, картины, антиквариат. Что-то надо было присмотреть, какую-то безделушку для начала разговора с финнами.
В Питере было всё! И ещё немножечко, на любителя, с эстетским вывертом. Например, старые ордена. Один крест был интересный. Крупный крест, красный с золотым окоёмом. По углам большого креста – четыре крестика поменьше, на орденской колодке рыцарский шлем и латы, скрещенные копья или знамена… чёрная муаровая лента.
- Это всё настоящее? – спросил Муромцев, разглядывая орден.- Да вы не обижайтесь, я вижу. Это скорее не риторический вопрос, а удивление.
- Да, сэр! Всё это – подлинники. И у нас нет ведомственных или общественных наград. Разные страны, разные эпохи.
Муромцев поднял глаза – его удивил акцент, - продавец оказался чернокожим юношей, одет он был в бархатный камзол, с пышным бантом на шее.
- Студент? – улыбнулся Олег.
- Да. Театральный на Моховой. Из Ганы, - парень сразу ответил на первый блок вопросов.
- Ага… Вот это, я вижу, Орден Почётного легиона…Это – афганские ордена, у меня Петруха… телохранитель такие имеет… короче, я знаю эти награды. Это болгарские…
- Вы хорошо разбираетесь в наградах, - поддержал разговор студент.
- Похоже, не до конца.. . Что вот это за орден? Какой-то рыцарский?
- Да, сэр. Это Ватиканский орден. Орден Святого Гроба Господнего Иерусалимского.
- Неужели он до сих пор существует? Я имею в виду орден как организацию, – удивился Олег.
- Да, сэр. Численность Ордена превысила двадцать восемь тысяч рыцарей. Штаб-квартира Ордена находится в Риме в Палаццо делла Ровере, центр духовной деятельности Ордена находится в монастыре при церкви Сант-Онофрио-аль-Джаниколо. Что же касается наград… Существует несколько степеней этого ордена. Рыцарь или Кавалер, Командор, Командор со Звездой, Рыцарь Большого Креста, Рыцарь Цепи. Этот орден – Рыцарь ли Кавалер.
- Занятно. Ну, раньше было все просто – побил сарацинов, дали орден. А сейчас за что их дают?
- За политику и творчество, за меценатство, поддержку малоимущих, - пожал плечами чернокожий студент. – Это же рыцари! Они не только воевали, но и строили.
- Странно. Я не рыцарь, а содержу целый корякский посёлок, их детей лечу от туберкулёза…
- А ещё им награждались защитники веры, строители храмов!
- Забавно. Я финансировал строительство храма и нескольких часовен.
- Тогда вы достойны этого ордена, сэр! – пылко воскликнул будущий актёр.
- Вряд ли! – пожал плечами Муромцев. – Это были православные храмы.
- Бог един.
- Ладно! Уговорили, молодой человек! – засмеялся Муромцев. – Я куплю этот раритет. Ватиканский орден. Но при одном условии. Вы сами, в соответствующем национальном костюме республики Ганы, вручите мне его на банкете в Ламутском национальном округе. Вы ведь будущий актёр? Сыграете роль епископа Ганского и… Килиманджарского. Вот это деньги за орден, вот это – на дорогу, а это – половина вашего гонорара. Идёт?
- Ещё как… идёт! – гулко сглотнул слюну студент, глядя на пачку долларов.
Россия – страна монархическая, думал Муромцев по дороге в финскую компанию. Россия была таковой и навсегда останется, несмотря на все революции, десятилетия советской власти и смену пяти поколений. Когда были отменены дворянские титулы, то им на смену пришли почетные звания, должности – народный артист, почетный гражданин, заслуженный учитель …строитель…. врач… Зазвенели опять награды советские и зарубежные, без них солидные мужчины чувствовали себя как бы нагишом, поэтому стремились получать, не брезгуя даже юбилейными медальками и памятными знаками, похожими на ордена.
Причем, свой статус они, как бы, передавали своим детям, внукам, и те уже зачастую представляются «сын народного артиста», «внук Героя Социалистического труда». Впрочем, многие стесняются это делать, но, как говорится, до поры до времени. Стоит им состояться, получить общественное признание, как понятия «честь семьи», «семейные обязательства» всплывают на поверхность.
Конечно, можно было сослаться на Брежнева, который любил себя сам награждать, - что же делать простым-то верноподданным, только подражать! Но любовь к наградам, званиям и (чуть было не проговорился – титулам) была и до Брежнева, процветает и сейчас. К тому же, добавились ордена Русской Православной Церкви, общественных организаций, ветеранов разных…которые, зачастую, имеют свой денежный эквивалент спонсорской помощи. Чего греха таить… Да и… слава Богу! Если честолюбие заставляет людей горы сворачивать, надо возродить Табель о рангах, снова ввести дворянство, титулы, тем паче, что в Русской Православной Церкви не долго думая, не ожидая каких-то разрешений, снова ввели титулы, и уже епископ Ламутский и Командорский Иннокентий в прямом эфире, отвечая на забормотки телезрителя: «Батюшка… отец святой… ну, как бы это сказать-то!» поправил его скромно: «Называйте меня просто - Ваше Высокопреосвященство».
А потомки бывших дворян, тоскуя, стали составлять свои генеалогические древа, искать в семейных фотографиях дворянские черты. Тут же появились фирмы и фирмочки, готовые всего за две тысячи долларов проследить вашу родословную до князя Владимира, могли бы раньше, так сказать, глубже во тьму веков занырнуть, да там не только регистрации, но и самой письменности на Руси не было. Но и это неплохо – на мелованной бумаге, в цвете, в рамочках дубовых. Кстати! Очень что-то похожее, но всего за тысячу долларов, делали, но уже из другой отрасли – твоим именем называли звезду. В любой галактике. Диплом и… давали в телескоп посмотреть – ну вон та, что чуть правее яркой звездочки… нет, яркая звездочка в три раза дороже…
Так, с размышлениями на тему избранности, Муромцев доехал до заводика, что выпускал линии по изготовлению копчёного лосося с пряностями. Подписал контракт, сманил тут же технолога – парень неплохо говорил по-русски, а Ламутия его давно влекла, как Колумба Америка. Край земли!
Потом было несколько недель подготовки к лососевой путине, он закрутился. И, когда позвонил Виктор Васильевич Чибисов, он слегка удивился – Чибисов… сам…
- Олежек, так ты будешь сегодня в «Золотом якоре»?
- Даже не знаю… Работа! – начал кокетничать Олег.
- У всех – работа! А помнишь, мы про орденок разговаривали? Так вот, случился… Пока Третьей степени. Приходи, обмоем, как на фронте зубами из стакана водки достану.
- Это я должен посмотреть! – засмеялся Муромцев.
Положив трубку, он щелкнул пальцами – пролёт. Обманул чернокожий студент. А ведь на этот же день, на День рыбака с с чёрненьким хлопцем договаривался. Не приехал. Не позвонил. Конечно, кто на такие деньги не позарится! А «не искушай без нужды».
В ресторане народ пил, закусывал, говорил тосты: «… и дальше, так сказать, блюсти и поддерживать». Когда очередь желающих выступить и вручить очередные подарки (сабли в золоте, редкие вазы и картины) иссякла, Муромцев подошел бочком к распорядителю.
- Спасибо! Я, с вашего позволения, исчезну. Дела!
- А вы знаете, Олег Николаевич, не отпущу,- засмеялся Митрич, ведущий вечера. - Ещё десять минут уделите нам! – И махнул платочком тамаде, словно в пляс собирался пуститься.
Тамада пошептался с ним, и тот, нервно посмеиваясь, объявил:
- Слово имеет Его Высокопреосвященство, епископ Ганский и Килиманджарский Нгуера.
Народ за столиками перестал жевать, соображая. Чернокожий господин в лиловой рясе и тяжёлым напёрсным крестом вышел к микрофону, совсем по-русски пощелкал по нему пальцем и сказал, не без акцента, конечно:
- Я хотел благодарить вас за возможность выступить на этот замечательный party… спасибо… пожалуйста… Я попрошу на сцену мецената и предпринимателя Олега Муромцева. Спасибо. Я приехал в ваш далёкий полуостров, чтобы выполнить поручение Его Святейшества Папы Римского Иоанна Павла Второго.
Народ начал вставать с мест для того, чтобы лучше рассмотреть и епископа, и орден, и Муромцева, скромно идущего к своей славе.
- Святой престол внимательно следит не только за тем, как развивается молодой российский бизнес, насколько это есть честно, хорошо и правильно. Но и за тем, как русские предприниматели помогают малочисленным народам Севера, становлению христианства в этих далёких местах. Мы проанализировали сотни аналитических записок, и кандидатура господина Муромцева произвела на Его святейшество неизгладимое впечатление. Господин Муромцев, преклоните колено.
Олег встал на одно колено, стараясь держаться серьёзно и взволнованно.
- Для меня это честь! – сказал он хрипло, стараясь не прыснуть от смеха.
- Встаньте, рыцарь! – провозгласил чернокожий в лиловой сутане.
- Надо же, подсуетился Олежик! – сказал кто-то тихо, но внятно.
Его окружили, стали чокаться, поздравлять, ненароком спрашивать – куда и по какой форме подавать резюме. Олег всем обещал помочь, орден показывал охотно – красивый был орден. Большой. Со знаменами и шлемами.
Пока его поздравляли, чернокожий епископ извинился, сказав, что ему уже пора улетать в Японию, где господин Наямура концерна «Тойота» так же признан достойным награждения рыцарским орденом. Присутствующие еще раз были приятно шокированы.
Недели две вся городская знать вначале делала заходы, выпытывала – что хоть… разрешены у нас ватиканские награды-то… а это… за награды… а наши-то попы не отлучат от церкви? точно можно такие ордена получать? А потом, еще раз рассмотрев на орден, оставляли на столе ему свои резюме.
Бумажки он брал, на английский пообещал перевести сам, от денег «на сопровождение документа» отказывался, говорил, что там у них за это раньше на кострах сжигали – дикие люди!
А потом Муромцев уехал. И пропал.
Вся городская элита, посмеиваясь, спрашивала, порою, друг у друга – а где это Олег, Рыцарь, блин, печального образа? Никто не знал. А он работал на севере, в корякском посёлке. Там он поставил рыбообрабатывающий завод, готовился к путине.
А через год, в командировке, начальник милиции, которому по должности положено быть бдительным и запоминать лица, даже африканского происхождения, увидел Его высокопреосвященство на Невском проспекте. Епископ в золотой ливрее стоял рядом с заведением под названием «Академия Шоколада» и зазывал прохожих посетить это заведение.
Предъявив свое служебное удостоверение, начальник милиции взял его за цугундер, и парнишка тут же признался, что никакой он ни Епископ, ни Ганский, ни Килиманджарский, хотя орден был настоящий, хотя и не от Папы Римского.
- Я же не врал! Он и в самом деле храмы строил, детей лечил, больницу восстанавливал, водопровод ремонтировал. Я бы не посмел, я человек верующий! – взмолился чернокожий студент.
- Посадить бы тебя, сучёнка, да вместе с твоим рыцарем! Лицедей ты хренов! – сказал начальник милиции и пошел дальше по Невскому проспекту, думая о том, что эта першпектива видала и не такое.
………………..
|
