Павел Панов                              

                               ГАНГСТЕРЫ ИЗ ПРОВИНЦИИ.                       
                                 (рассказ)  

    Черный, огромный, хищного вида «Мерседес» летел по шоссе Санкт-Петербург – Москва, урча мотором. На кожаных сиденьях покачивалось четверо.
    За рулем сидел человек с лысиной мощной и светящейся. Лицо его было грубым, обветренным, а снизу, почти до самых глаз, сплошняком, было порыто черной, дикорастущей бородой. Он давил на газ новым башмаком и держал руль сильными руками.
   Над вторым, что сидел в «командирском» кресле, природа поработала тщательно и с любовью – высокий лоб, курчавые волосы, красивый римский нос с горбинкой, твердый подбородок с ямочкой, гладкие щеки, простой и бесхитростный взгляд голубых глаз. То, что не смогла сделать природа – маленького, но важного штришка, без которого портрет был бы неполным, сделали люди – левую его щеку украшал шрам. По нему было видно, что он любит поговорку: «шрам на роже для мужчин всего дороже». Как часто бывает с людьми, похожими на римских героев, он был силен, но, к сожалению, простоват.
  Третий человек, почти мальчишка, развалился на заднем сиденье – русые волнистые волосы, синие насмешливые глаза и мягкая светлая щетина на щеках. На коленях у этого парня лежала новенькая «вертикалка» - тонкие стволы 32-го калибра, приподнятая прицельная планка, английское ложе из прекрасного орехового дерева - все это делало ее похожей на известные по детским фильмам винчестеры. Винчестеры из вестернов. Парень поглаживал ружье, как породистую собаку.
   А машина со свистом летела вдоль широких полей,  где стояла зеленая еще рожь.  А дорога стелилась у самых опушек с горячими на ощупь соснами, а там, в тенечке, наверняка растут маслята и земляника, но – некогда! – дорога сворачивала к деревням и поселкам, и тогда мелькали дома, рубленные из сухих и звонких бревен… Хорошо!
   Конечно, это еще не Владивосток,  не залив Петра Великого, не родная Ламутия, но все равно – хорошо! 
  После промозглых и суровых берегов, где тундра оттаивает только в июне, эти места согревали душу. Им бы остановиться, хлопнуть дверцами шикарного «Мерседеса» и полежать на пахнущей детством траве… Но мотор урчал ровно и грозно, шипело под шинами шоссе.
- Старик Эйнштейн был прав, - сказал вдруг парень насмешливым голосом. – В быстро движущемся объекте время течет по-другому.
- Это тебя чего на физику потянуло, Витек? – ласково спросил его лысый.
- А смотри, как оглядываются люди… Испуганно! Машина для них мгновенно появилась и тут же исчезла. А мы-то успеваем рассмотреть все в подробностях. Вон, у той девчушки были конопушки на носу. Рыжая! Нет, мы не возьмем ее в нашу шикарную машину.
- Они не пугаются, они удивляются, - неожиданно тонким бабьим голосом заявил мужик с лицом римлянина. – Они таких машин не видели.
- Марк! А вот это ты брось! – строго сказал Касьяныч. – Пока ты на северах мантулил, они здесь много чего насмотрелись. Вся Россия мимо этой деревни едет.
- Итак, мужики, у нас две задачи. Встретить и забрать с собой попутчицу, а потом найти и взять обменник.
- Витя, обменник – это только в Москве, - авторитетно заявил Марк. – Здесь ты нигде пятьдесят тысяч баксов  не возьмешь. А попутчицу ты сам, так сказать, выбирай. У тебя же серьезные намерения…
- Нет, это она нас должна выбрать. Не будем же мы подкатывать ко всем голосующим студенткам и говорить: «А поехали с нами в тундру!».
- А как ты определишь, что это она? – спросил, соображая, Марк.
- По глазам. Там должны быть страх и решимость.
- Вот эта? – азартно спросил Касьяныч, показывая нечесаной бородой на белокурую девицу.
- Касьяныч, ты мне лысиной зайчиков в глаза пускаешь. Ты рули лучше. Нет, не эта. Голосовать она тоже должна по-особому: вежливо, но в то же время с чувством собственного достоинства. А эта испугалась нашего «Мерседеса».
- Может, эта? – крепкая девка в ситцевом сарафане стояла на обочине.
- Одета не так. Ей – до соседней деревни.
- Так ты никогда… - начал монотонно Марк, но в ту же секунду Витька схватил его за широкие плечи и крикнул:
- Она! Да тормози же!
   Легкое платьишко (в розах!) босоножки, светлые золотисты и пушистые волосы, разлетевшиеся по тонким плечам и глаза – большущие! Клетчатый чемоданчик стоял, прижавшись к стройным ногам… Он неуверенно подняла руку, но потом разглядела нерусский силуэт «Мерседеса», и рука тут же решительно взлетела вверх.
- Она! – И «Мерседес» с разбегу мягко встал в полуметре от девушки, присел на рессорах, как перед прыжком. Тихо заныл электромоторчик, тонированное стекло утонуло в дверце, и волевое лицо Марка высунулось наружу.
- Тебе куда, девушка? – спросил он с максимальной вежливостью в голосе.
- А! Здесь одна дорога, - сказала она и махнула рукой.
- Да? Точно. Садитесь.
- А вы не знали? – удивилась она, но тут же осеклась, увидев мощную лысину и нечесаную бороду водителя. К тому же, человек, который пригласил ее в машину, сразу же замолчал, словно ему приказали не болтать лишнего. И что особенно поразило –  нахальный юнец, который, не особенно  таясь, прятал в чехол какое-то оружие. 
- Ну что ж, давайте знакомиться, - назойливо улыбаясь, предложил этот мальчишка.
- А что, это обязательно – знакомиться? – спросила она резко.
- Меня зовут Виктор. То есть – победитель. Вот он, соответственно, Марк. А старшего, можно сказать, пацана, мы уважительно зовем Касьянычем. 
- Очень приятно! – фыркнула девушка.
- Как хотите. Только дорога длинная, тяжело ехать молча.
- Меня зовут Полина. А фамилия, между прочим, Тропинина.
- Первый раз встречаю фамилию, которая «между прочим», - стараясь быть доброжелательным, заявил этот юнец. 
- Между прочим, Тропинин, это начальник Московского УВД. Мой отец! – отчаянно соврала она.
- Вот и познакомились! – успокаивающе пробасил лысый.
   
     Дорога пошла под уклон, ветер запосвистывал, вспоротый машиной, потом был поворот… И милицейский свисток.
- О! И ментокрылый Серафим на перепутье мне явился! – пошутил юнец.
   Офицер милиции, помахивая жезлом, поскрипывая белыми ремнями, подошел не торопясь, представился скучным голосом:
- Лейтенант  Госавтоинспекции Федорчук. Документики попрошу.
   Лысый подал пачку документов в полиэтиленовом пакете. Полина сидела, глядя исподлобья на лейтенанта.
- Нарушаете! – сказал он со вздохом. – Знак какой был? Восемьдесят километров. А вы шли?
- Да вроде на спидометре восемьдесят и было, - озабоченно пожал плечами лысый.
- Там же в милях, Касьяныч! – сказал с досадой Виктор.
- А это сколько по-нашему будет? Если конвертировать? – спросил у гаишника Касьяныч.
- Я вот сейчас все брошу и буду ваши мили в километры пересчитывать, - ласково пообещал лейтенант. – Тэк… Откуда едем? И куда?
- Там все есть в документах, вы посмотрите… Можно сказать, автопробегом по всему российскому бездорожью…И – в тундру.
- Опа! А через море как? – спросил лейтенант простым человеческим голосом.
- От Владивостока – на палубе «Крашенинникова», ну, пароход такой есть, потом плашкоутом, а там еще километров тридцать до поселка – своим ходом, по тундровой дороге.
- Ну, вы даете, мужики! Да-а…Красиво жить не запретишь! «Мерседес» - в тундру? Ладно, езжайте. Только поосторожнее с этими… милями. Запутаетесь.
- Товарищ офицер! – вдруг крикнула Полина. – Вы их проверьте получше… - и тут ей показалось, что белокурый парень угрожающе пошевелился, и она осеклась. – Там, в машине… в салоне…
   Но этот чертов мент или не расслышал, или сделал вид, что глухой - взял под козырек:
- Счастливого пути!
- Спасибо! – И мотор мягко заурчал, машина рванула, оставив его далеко позади.
   «Отпустил! Они подкупили его… Деньги были в документах! Они беглые, из тундры»… - окончательно  решила Полина.
- Остановите сейчас же! – потребовала она.
- А в чем дело? – спросил Марк, повернувшись к ней своим римским профилем.
- Я просто не хочу с вами ехать… - сказала она упавшим голосом, глядя, не моргая, на его шрам через всю щеку. 
- Дело ваше, девушка. Но сейчас мы вас на дороге не оставим. Дело к вечеру, попуток мало.  Приедем через полчаса в Москву, выходите. Там хоть гостиницы есть, - сказал со спокойной уверенностью лысый.
   Все эти полчаса, пока они ехали до окраин столицы, Касьяный о чем-то думал, потирая свою сияющую лысину, несколько раз улыбнулся (как ей показалось – зловеще) и уже у первого обменного пункта, притормозив у тротуара, вдруг хрипло сказал:
- Марк! Давай! Эту кассу ты будешь брать!
- Ну, как договорились… - удивился тот, вылез из машины, пошел, ощупывая на ходу карманы, потом вернулся. – Слушай, а какой сейчас курс?
- Бери что есть! Все бери!!
- Ну, ладно… - И снова пошел.
- Надо было тебе его с винчестером прикрыть! – так же хрипло сказал лысый молодому. Тот округлил глаза, помолчал немного, соображая, потом цыкнул зубом и сказал со смешком:
- Марк у нас на мокрое дело не пойдет! Это только ты у нас, Касьяныч, такой баламут. Понял? Баламут и старый хрен.
- Пус-с-с-ти-те! –толкнулась плечом в дверцу Полина.
- Поздно, девушка, - сказал ей сочувственно Витек, глядя в лицо смеющимися синими глазами. – Ты теперь с нами в доле.
   И, подумав, похлопал по чехлу с оружием.
  Марк вернулся довольный, с оттопыренными карманами. И машина сразу же рванулась с места, начала петлять по улицам. Погони не было.
  Через полчаса кассу ходил брать Касьяныч. Он пробыл там минут десять, выскочил, воровато оглядываясь по сторонам, и побежал к машине, заталкивая что-то за пазуху. Рванул на себя дверцу, втиснулся за руль, врубил скорость, и снова началась гонка, завизжали тормоза на поворотах. У светофора ему при-шлось притормозить, тогда он расстегнул ворот, выгреб ворох смятых купюр, бросил Витьке на колени и скомандовал:
- Пересчитай!
   Витька пересчитал, расправляя и укладывая бумажки. Там было несколько пачек с тысячными купюрами, и он вскрыл их, разрезав ленточки из бумаги ногтем.
- Сто срок девять тысяч.
- Не хватает штуки! – огорчился Касьяныч. – На ходу, что ли, выпала?
- Проверить надо было! – наставительно заметил великолепный Марк. – Ты чего это так торопливо?
- Так некогда! – развел жилистыми руками Касьяныч, бросив руль. – Еще Витьке кассу брать!
- Почему вы меня не захотели отпустить? – звенящим от злости голосом спросила Полина.
- А тебе плохо, что ли, с нами? – скривил красивые губы Витька.
- А ты молчи! Мальчишка! Касьяныч, зачем я вам нужна?
- В долю возьмем! – сообщил тот доверительно и погладил мозолистой рукой сияющую лысину. – Много, конечно, не дадим, но на шашлыки и пивасик можешь рассчитывать.
- Ты, дочка, кто? – снова повернул к ней свою драную морду Марк.
- Молодой специалист! Отличница! С красным дипломом!
- Ну, так вот! Зарплата у вас вначале маленькая, а там у нас… - начал снова рассуждать Марк, но его перебил этот наглый Витек.
- Ты нам вроде как прикрытие будешь! Если перестрелка начнется… Увидят, что в машине красивая девушка сидит, не будут сразу из автоматов палить. Живыми брать будут.
- Как сивучей в трале? – спросил, соображая, Марк.
    Полина вдруг успокоилась, достала сигареты и закурила, не спрашивая разрешения. Мужики дружно присвистнули.
- А, может, мне мало шашлыков и пивасика? – внезапно заявила она, мстительно оглядывая их застывшие вдруг лица. – Я двадцать пять процентов хочу!  Кто из вас следующий кассу брать пойдет? Ты?
- Ну, я… - упавшим голосом ответил Витька.
- Вместе пойдем! Если что – прикрою.
   На дело пришлось идти скоро – очередной обменный пункт оказался за поворотом. Но тут Витек заявил, что сперва он сходит на разведку, потому что на шармачка никто из приличных людей гоп-стопы не делает.
  Он зашел внутрь – полная молодая женщина сидела в грустном одиночестве.
- Здравствуйте, хозяйка! – сказал он, осматриваясь.
  Это была обычная бывшая сберкасса, по новым временам - с обменным пунктом, каких десятки на окраине любого крупного города. На стенке висела табличка с курсом валют со сменными пластмассовыми цифрами, рядом – совсем уж старые плакаты с призывом покупать лотерейные билеты. Для посетителей – старый стул и маленький столик с пятном чернил, которое осталось еще с тех времен, когда даже шариковые ручки были не в ходу.
- Наконец-то первый клиент появился! – вздохнула кассирша. – Ну, привет, парень.
- Скучно? – поинтересовался Витька, роясь в карманах.
- Не то слово… Ну, что там у тебя?
- Три тысячи  долларов поменять надо.
- Даже и не знаю – наберу ли…Мне же еще полдня здесь сидеть, что ж я – рядом с пустым сейфом куковать буду?
- Так вы же только что говорили – нет клиентов! Чего они зря лежать будут? Давайте их мне! Меня без наличных в машину не пустят.
- Ладно, давайте ваши доллары, показывайте паспорт. Ах, вот оно что – Ламутский округ…
    И пока машинка считала купюры, кассирша краем глаза разглядела черный  «Мерседес», притаившийся у окна.
- И где люди такие машины покупают? – поддержала она  затухший разговор.
- В Европе, в Москве, да и у вас можно  найти…
- Это твоя?
- Нет, шефу перегоняем. Вон у того, лысого доверенность есть. Касьяныч, наш тралмастер.
- Он больше на гангстера похож. Или на чеченского террориста.
- Это точно! – расхохотался Витька. – Мафиози, блин… Кстати, не только вы его с гангстером перепутали. Вон, сзади девчонка сидит – до сих пор не пойму: точно она нас за налетчиков считает или подыгрывает.
- А вы спросите.
- Так неинтересно. Надо проверить.
- А что за девица?
- Попутчица. Сама же проголосовала, а когда села в машину, глянула на наши физиономии, напугалась.
- Ты-то не страшный.
- Да я перед этим ружье в Питере купил. Классное! Сидел, разглядывал…  Ей же не станешь объяснять, что все, мол, законно, по охотничьему билету… Потом она на нашего Марка посмотрела – морда квадратная, а прошлом рейсе трос на снюррневоде лопнул, хлестнуло его, щеку рассекло, теперь со шрамом… А Касьяныч – сами видите. Еще на прошлой путине начал бороду отпускать. Пока, говорит, миллион не заработаю – не стричь, не брить не буду! Фидель Кастро, блин… Баламут он у нас.
- Весело живете. А хотя верно – жить и надо весело! – заулыбалась она, заиграли ямочки на щеках.
- Точно! Гуляем! Имеем право. Скоро пахать будем, как трофейные лошади.
- Держи свои тысячи. Пересчитай. 
- Видел, чего там… - сказал Витька, не прикасаясь к деньгам.
- У меня братишка, вот такой же – непутевый. Деньги не считает и сует их всегда комом в карман, - пожаловалась кассирша. – Сколько зарабатывает, а кошелек или там портмоне - не купил. Где-то у вас, кстати живет. Поселок Оссора. Буровиком работает. Адреса не знаю!
- Почти соседи! – засмеялся Витька. – Да там поселок маленький, все друг друга знают. Давай свой адрес, заеду, привет передам. Его адресок тебе потом вышлю.
- Нет, правда? – обрадовалась она. – Ты не шутишь? Я бы ему тогда нашей  земляники послала. Пусть детство вспоминает.
- Договорились, - сказал довольный Витька. – Готовь адрес и свою землянику. Слушай, если мы уж на «ты» перешли, давай хоть познакомимся.
- Виктор Михайлович, - скосила она глаза на паспорт. – Про тебя же все написано. А про меня – вот, на табличке.
- Точно. «Вас обслуживает Калашникова Анна Михайловна». Слушай, Анна Михайловна… - сказал Витька, чувствуя состояние невесомости от неле-пейшей ситуации. – У меня тогда к тебе просьба будет… - язык его предательски заплетался. – Можно, я тебя ограблю?
- Так ты меня уже ограбил, парень, - она положила полные руки на стойку, уперлась в них подбородком. – Почти все деньги забрал.
- Так я их-то и возьму! Только потом… - начал он, посмеиваясь над собой. Потом неловкость вдруг прошла, и он расхохотался – Понимаешь,  та девчонка, в машине… симпатичная. Жалко, если мы перед ней в дураках окажемся. Она нас сама за бандитов приняла, надо же как-то выкручиваться!
- Анекдот… Сколько эта сберкасса существует, ее никто никогда не грабил, - пожала она плечами, сдерживая смех.
- Ну, так вот! И надо! Хоть представить – как это бывает!  Вроде тренировки! В жизни все надо попробовать! А если настоящие грабители ворвутся?! А ты уже и не боишься, мы все уже отрепетировали…
- А я в народном театре играла! – вдруг сказала она шепотом. – Вот!
- Тем более! – завопил Витька. – Система Станиславского! Быть иль не быть, вот в чем вопрос! Как же, как же… Бог ты мой!
- А как ты меня, Витя, грабить собрался? – спросила Анна деловито.
- Ну, войду с ружьем…
- Э, нет! Я ружей боюсь. Я маленькой была – папка пьяный напьется, за ружье схватится, я вся криком заходилась.
- Нет патронов-то, нет! Да и ружье еще все в смазке заводской, его почистить сперва надо!
- А вдруг кто увидит, что ты с ружьем в сберкассу заходишь? Позвонят в милицию, они тебе такую смазку устроят!
- Короче! Мы сделаем так! Я захожу со свертком, девчонка вроде как отвлекает твое внимание, я быстро собираю ружье, граблю тебя…  Ты деньги-то эти в сторонку отложи, потом так и отдашь, пачкой.  Потом я ружье разбираю, и мы уходим. А пока запиши мне – как зовут твоего брата, и готовь посылку с земляникой.
- Слу-у-у-шай, Витя, - сказала она задумчиво. – Это все хорошо придумали. Повеселимся. А ты о девке подумал? Так ты ее точно преступницей сделаешь.
- Анна! – сказал он как можно задушевней. -  Будем перевоспитывать! В коллективе. А ты представляешь, если мы сейчас скажем – мы ламутские, едрена корень, рыбаки мокрохвостые… Она же еще хуже  обидится! А так – хоть посмеемся! Потом-то расскажем, конечно, покаемся!
- Хорошая хоть девка? – спросила Анна строго.
- Хорошая. С красным дипломом. Пережива-а-ет!
- Ладно! Грабьте! Только – по быстрому, мне еще остаток по кассе сдавать надо.
   
        Витька вернулся в машину, сел, закурил трясущимися руками.
- Волнуешься? – жестко спросила его Полина и усмехнулась.
- Есть  немного, - хрипло ответил он. – Ладно, дай-ка пушку, вон, в чехле…
- Витя?! – забеспокоился всегда невозмутимый Марк. Да и Касьяныч вопросительно зашевелил бородой.
- Все в порядке, мужики, - заверил их Витька и добавил хрипло. – Если что – прикройте с тыла!
Он взял Полину чуть выше локтя и почувствовал, что рука сразу же стала вялой.
- Будешь отвлекать внимание! – поставил он задачу.

   Анна сидела за своей стойкой, что-то считала на калькуляторе. На них она даже не посмотрела. Витька сразу же отошел в угол, положил сверток на столик с чернильным пятном,  зачем-то начал разглядывать образцы заполнения бланков. «Вертикалка» собиралась в три секунды, но ему вдруг стало интересно – что будет делать Полина. А она уверенно подошла к стойке,  достала из кармана лотерейные билеты, улыбаясь, попросила таблицу розыгрышей. Потом отошла к окну, осмотрелась, кивнула Витьке. Он ковырялся со свертком, посвистывая.
  «Черт возьми, - подумал  он. – А ведь кто-то и в самом деле заходит, угрожает оружием, если надо – стреляет. А потом потными пальцами пересчитывает мятые бумажки…»
  Он уже успел почувствовать, как они даются – деньги. Да, бывает, что скользкая палуба  уходит из-под  ног, и тело выкручивает болью, а надо вставать и идти на подвахту. А те, ворованные деньги? За них тоже надо платить. Вначале – страхом, потом – лагерной работой. Взял сто тысяч, получил десять лет, это что – по десяточке в год получается? Да уж лучше в море, по колено в рыбьих кишках! Он попытался представить себя еще раз в роли грабителя – другого такого момента не будет – и не почувствовал никакого воодушевления.
   В это время Полина снова подошла к стойке, сказала весело:
- Не везет! – и попросила еще одну таблицу розыгрыша лотереи. – Тут у меня еще один билетик завалялся…
   «Так она до вечера ходить будет», - подумал Витька, со щелчком присоединил стволы к казеннику, быстренько – цевье, повернулся…
- Ой, мамочка! – вдруг весело крикнула Полина.
- Стой! Кто идет? Стрелять буду! – почему-то по-уставному заорал Витька.
- Ух, ты! – сказала натуральным басом кассирша Анна. – Грабют!!
- Ой, мамочка… - еще раз повторила Полина, словно не верила своим глазам.
- Дэньги есть? – грозно спросил Витька, почему-то с кавказским акцентом.
- Как не быть – в сбербанке работаем! - степенно ответила Анна.
- Ой, мамочка… - третий раз повторила Полина. – Я мотоцикл выиграла… «Урал». С ко-ко-коляской…
- Деньги давай! – заорал Витька, балдея от всей этой ситуации.
- Я сейчас милицию вызову! – гордо заявила Анна. – Охальник!
- Ой, Витенька! – повисла у него на ружье Полина. – Пойдем отсюда. Нам теперь на все хватит… Он почти две тысячи долларов стоит…
- То есть как это – «пойдем»? – удивился Витька. – А мои деньги?
- Я тебе все отдам, только не бери здесь ничего… Вот хоть в меня можешь стрелять!
- Сейчас придет кто-нибудь! – хладнокровно предупредила Анна.
- Ну-ка, бабы, руки вверх все до одной! – скомандовал Витька и щелкнул вхолостую курками.
- Ой… - прошептала Полина, роняя билет.
      Витька нагнулся, подхватил его, сунул Полине в узкий кармашек, шагнул к стойке, спросил:
- Где?
- Да вот же… - сказала Анна, давясь от смеха.
   Витька сгреб пухлую пачку купюр, сунул за пазуху и пошел к дверям, разбирая на ходу ружье. Уже на пороге он засмеялся и крикнул:
- Пойдем, что ли… налетчица!
    Потом он усадил ее на заднее сиденье, упал в машину сам, сунул чехол с ружьем Марку:
- Слушай, затолкай его куда-нибудь под сиденье… Ну его к черту!
- Витек, там проблем у нас не будет? – вполне серьезно спросил Касьяныч. – Я в окно видел – ты с пушкой баловался.
- Обязательно будут. Гони быстрей! – выдохнул Витька.
Он любил быструю езду.
              ………..