Ты, правда, из сна, из последнего стона?
Зачем же ты снишься всю ночь, Барселона?
Под небом Севильи, под рифмы поэтов,
Как пульс твой любовный – твои кастаньеты.
Здесь Цезарь, как в шахматах строят гамбиты,
Свои легионы все двигал к Мадриду.
А море кипело, а кони скакали,
И пена, и мощь, как всегда, совпадали.
Ах, тореадоры с косичкой и шпагой,
Их души полны благородства, отваги,
Удары клинков беспощадны и метки,
Костюмы их в золоте, блестках, пайетках!
А нежные донны… а взгляды потупясь…
Колета, мулета… и трахе де леусес!
Здесь женщины жгучи и ярки одежки,
Черны твои донны – в костре головешки.
Из каждого кустика, разного вздора –
Повсюду торчат здесь усы Сальвадора.
Атланты, таланты и кариатиды…
А, может, вы правнуки той Атлантиды,
Где гибкие девушки бились с быками,
А боги, прикинувшись, все облаками,
Глядели на землю, залитую светом,
Считали героев, святых и поэтов.
2 марта 19 г, Мельничный ручей
Зачем же ты снишься всю ночь, Барселона?
Под небом Севильи, под рифмы поэтов,
Как пульс твой любовный – твои кастаньеты.
Здесь Цезарь, как в шахматах строят гамбиты,
Свои легионы все двигал к Мадриду.
А море кипело, а кони скакали,
И пена, и мощь, как всегда, совпадали.
Ах, тореадоры с косичкой и шпагой,
Их души полны благородства, отваги,
Удары клинков беспощадны и метки,
Костюмы их в золоте, блестках, пайетках!
А нежные донны… а взгляды потупясь…
Колета, мулета… и трахе де леусес!
Здесь женщины жгучи и ярки одежки,
Черны твои донны – в костре головешки.
Из каждого кустика, разного вздора –
Повсюду торчат здесь усы Сальвадора.
Атланты, таланты и кариатиды…
А, может, вы правнуки той Атлантиды,
Где гибкие девушки бились с быками,
А боги, прикинувшись, все облаками,
Глядели на землю, залитую светом,
Считали героев, святых и поэтов.
2 марта 19 г, Мельничный ручей
