Мы очень похожи – противоположны. И что же?
Нет, я не входил вместо «дикого зверя в клетку»…
Сказано метко?
Но несколько нежно…
Случалось тебе быть в селении Пенжино,
В далеком корякском Пенжино,
Где все не изъезжено,
Где, если стреляли, то быстро, но редко?

А я там поставил палатку, на тропке медвежьей.   
Но!
Это было бы дико и даже смешно –
Но мишки все шли, запинались о наши растяжки,
Вздыхали так тяжко!..  Бедняжки…
А эти растяжки звенели как струны цыганской гитары
Под наши базары и смех, тары-бары…

Я не; выжигал свою кличку в бараке,
Вначале мне было совсем не до драки,
Кликухи – у зэков, сезонных рабочих,
А мой позывной – это так, между прочим,
Был просто «Бродяга», но вдруг мимикрировал в «Бродский»!
Такое позывной….  ну, слегка обормотский.

В рулетку играть не пришлось. Эпизод пролистнули.
А вот преферанс… да-с, расписывать «пулю»
Всю ночь до утра…  Впрочем, в тундре к июлю
На самой высокой в стране параллели
Лишь камни и ветры от белой тоски не болели. 
Крутнешь, как корнет, барабан от нагана –
Тоска! Ночи белые… Как вы хотели!
На сердце погано.

Да, кстати, деталь – за отсутствием фишек,
Игра – на патроны, забавы мальчишек.

Я тоже покинул страну, но не въехал к победе
Российским ученым медведем на велосипеде…
А нищим, без баксов, зато не затаскан…
Тебя просто кышкнули, но не убили,
А мне же менты выжимали,  крутили,
«Пятнашку» как минимум… «вышку» сулили!

Но сравнивать - вздор! Это разные сущности,
Я в Штатах пожил, напечатался, мучился,
Вернулся вдруг в Питер, а жизнь ошарашила –
Опять ночи белые, только подкрашены
Огнями, рекламой, летящими фарами
Еще фраерами и фрями, фанфарами.

Итак, сопоставив несопоставимое,
Пока я не знаю – короткою, длинною
Протянется жизнь. И скорблю я поэтому –
Уходит поэзия вместе с поэтами.
А внуки зубрят, спотыкаясь на рифмах лучистых…
А Рим без гекзаметра рухнул так быстро –
Как молния, землетрясение, выстрел…
Без мысли, намека, без блеска, без ангелов, бесов нечистых,
Без истин…
Dixi!
              28 апреля, 19 г, Пасха, Мельничный ручей