Единой цепью были связаны
Пес — и отцовская изба.
Их вместе продали хозяева,
Слегка жалеючи себя.
И магарыч заели вишнями,
И сели в кузов на добро...
...Качнулся крюк,
Навеки ввинченный
Избе в сосновое ребро.
И, словно ягодою сочной,
В тоске окрасился оскал,
И, как собачий позвоночник,
Хрустела цепь, а дом стоял.
Тот пес давно пролаял горе,
Чужих сто раз в лицо лизнул,
Кровавый ком, застрявший в горле,
Горячей костью протолкнул;
Но вот луна взойдет над вишнями,
Уронит в речку серебро,
Качнется крюк,
Навеки ввинченный
Избе в сосновое ребро.
Звериный плач взлетит над крышами,
Над рощей — матерью опят.
Отцовский дом его не слышит,
А в дальнем городе не спят.