Я был слугою строгой прозы:
Колол дрова, дробил зерно
И ветви белого мороза,
Забывшись, ставил на окно.
Менял подстилки иноходцу,
Очаг подкармливал щепой,
Нес от весеннего колодца
Ведро с ледышкой за щекой.
И на чердак взбирался, сонный,
И пил заката теплый взвар,
И надо мной скрипел тесовый,
Полураскрывшийся букварь.
Я тайно складывал по буквам,
Сосновый уголь очиня,
Как я служу на побегушках
У дров, колодца и огня.