Петровские преобразования, «золотой век» екатерининских  времён, победы одержанные Россией в борьбе со шведами и турками за выход к северным и южным морям не могли не отразится на поэзии того времени. Г.Р. Державин, пожалуй, самый талантливый поэт той поры. Достаточно одного того, что сюжетами его стихотворений  воспользовался А.С Пушкин, который застал его  живым, и перед котором на выпускном вечере прочитал свои «Воспоминания о Царском селе». Державин хорошо знал народную жизнь, потому что родился в бедной семье и десять лет служил в солдатах. Произведён в офицеры, дослужился до министра. Вот его высказывания о русском народе:

                    О росский бодрственный народ,

                       Отечески хранящий нравы!

                       Когда расслаб весь смертных род,

                       Какой ты не причастен славы?

В другом стихе: 

                        А что опрятно все и представляет Русь:

                             Припас домашний, свежий, здравый.

А стихотворение «Хор для кадрили» было даже положено на музыку придворным музыкантом О.А.Козловским и цитируемое ниже двустишие стало крылатым:

                             Гром победы, раздавайся!

                                 Веселися, храбрый Росс!

                                 Звучной славой украшайся.

                                 Магомета ты потрес!

Но вот уже и в XVIII веке В.В.Капнист осмеливается не воспевать, а обличать  особенности  русского национального характера или, по-научному, менталитета:

                        В веригах рабства унывают,

                        Низвергнуть ига не дерзают…

Вообще Василий Васильевич  довольно смело для своего времени обличает сильных мира сего:

                        Законы святы.

                        Но исполнители - лихие супостаты…

Даже в эпитафии, посвященной кончине баснописца Ивана Хемницера, он современен для потомков:

              Жил честно, целый век трудился

              И умер гол, как гол родился.

Ну и конечно первый наш революционер, поплатившийся сибирской ссылкой, «бунтовщик, хуже Пугачёва», Александр Радищев. В своей оде со смелым названием «Вольность» говорит так о народе:  

                 И мы внимаем хладнокровно,

                    Как крови нашей алчный гад,

                    Ругаяся всегда бесспорно,

                    В веселы дни нам сеет яд.

                    Вокруг престола все надменна

                    Стоят колена преклоненна.

И далее предсказывает тирану плаху и топор:

                 Ликуйте, склепанны народы;

                    Се право мщенное природы

                    На плаху возвело царя!

Сам же о себе сказал:

                 "Под игом власти сей рожденный,

                     Нося оковы позлащенны,

                     Нам вольность первый прорицал"..

Это, пожалуй, в то время было посильнее «Фауста» Гёте, даже сильнее стихов про усатого осетина О.Мандельштама, хотя оба загремели «под фанфары»в восточном направлении необъятной России, откуда первый всё-таки вернулся, а второй нет.