Возвращение блудного сына.
возвращение дальнего внука
в материнский и дедовский свет...
Нету больше гумна и овина,
все тесней от машинного звука,
пешеходного воздуха нет.
 
Вся родная деревня грохочет.
Пыль столбом. Трактора и комбайны.
Свист уборочной. Сроки горят!
Но проезжий смириться не хочет:
в одиночку, украдкою, тайно
норовит оглянуться назад.
 
На просторные детские годы,
где природа и предки живые
связь времен открывали ему.
Там бездонные озерные воды,
тропки еле видны луговые
и волшебник в пчелином дыму.
 
Знает старец какое-то слово,
причитает, гудит тем же тоном,
что певучий, клубящийся рой...
Дарит сладкого воска осколок,
раздвигает рукой золоченой
пелену голодухи сплошной.
 
Всё припомнилось первой же ночью,
и по дому брожу я воочью,
вижу горницу, сени и клеть,
рядом с русскою печью залавок -
неизменен великий порядок
и не с нами ему умереть.
 
Но со мною уйдет, угасая.
свет озерный, осока сырая,
запах сена в потемках сарая.
Перечеркнута пряслом луна - 
на холодном светиле искусства
три черты беззащитного чувства:
мать... разлука... родна сторона...