Вот в Газе, на поляночке,
коварна, как война,
сидит филистимляночка
и пиво пьёт одна.

Всем ведомо: не скромница,
уже почти пьяна,
Самсонова любовница,
гражданская жена.

Века дохристианские -
повсюду грех и блуд,
и земли Ханаанские
рождают лишь иуд.

Под солнцем нету нового
и изменений нет.
Сразить судью сурового
она дала обет.

Дела такой масштабности
решают делово:
ещё чуть-чуть для храбрости -
и снова под него.

А там... "Твоя я жёнушка
на много-много лет,
скажи-ка мне, Самсонушка,
в чём силушки секрет?"

И, ею замороченный,
он тайну ей сболтнёт...
А ножницы наточены,
пути нет из тенёт.

Пусть спит мужчина голенький,
не ведая про то,
как девица на зореньке 
отрежет кое-что...

Мораль у этой басенки
прозрачна, как ручей:
про женщин нам всё ясненько,
они мужчин ловчей.

Но коль прилёг с девчушкою,
поддался коль мечтам,
проверь-ка под подушкою -
а нет ли ножниц там.