Галина Кораблёва

РАЗВЕДЧИК

Дом бабушки стоял на высоком фундаменте; дед строил его в расчете на большую семью и поставил пятистенным с верандой и мансардой, что было в те время довольно непривычным в нашей деревне. Чисто старинный терем — высокий и ясноглазый. По карнизу и наличникам нанизаны деревянные кружева с прихотливым  рисунком, а на коньке торчал петушок, увы, с уже оторванным гребешком.

По соседству с бабушкиным домом кособоко села в землю потемневшая от времени избенка, в которой одиноко жил инвалид Иван Кузьмич — вместо ноги у него была деревяшка...

Человек он был просто удивительный — ласковый, необидчивый, с какой-то постоянно извиняющейся улыбкой, а уж руки, говорили соседи, у него точно тем концом вставлены, каким надо. Эти руки жили какой-то отдельной жизнью от хозяина, и всегда были в работе. Мне казалось, они могли всё! Мы, ребятишки, постоянно наведывались к деду Ване со своими поломанными игрушками, и он, серьёзно разговаривая с нами, тут же чинил наше немудрёное богатство, в то время как другие взрослые просто отмахивались.

Помню, в День Победы в клубе был торжественный вечер, позвали даже и нас, малышей. Фронтовики сидели на сцене при всём параде. Вот тогда я с изумлением увидела, что вся грудь у деда Вани в орденах и медалях: он, оказывается, был на фронте разведчиком, дошел до Берлина, а ногу до колена у него отняли в госпитале после тяжёлого ранения. Вот это да! Дома я принялась восхищаться нашим соседом, но ехидная баба Лена перебила меня:

— Слушай больше! Какой он разведчик — курицу зарезать не может, слезы бегут. Так, где-нибудь около разведки кашу варил, размазня щуплая!..

Но, как известно «бог не Афонька — выведет тихонько». И в самом скором времени произошло событие, напрочь перевернувшее мнение бабушки.

На скотном дворе жил злой бык, прикованный железной цепью к деревянной загородке. И вот мы,  ребятишки, повадились дразнить его. Глаза быка наливались кровью, он ревел, бил копытами землю, а нам всё это жутко нравилось. И вот однажды бык вырвался из своего плена и погнался за нами. Все бросились врассыпную к своим дверям, а я жила всех дальше, и кинулась бежать прямо по улице. Это была
ошибка! По прямой бык быстро набирал скорость, и я уже слышала за спиной его
хриплое дыхание. Ворота нашего дома были заперты, зато калитка Ивана Кузьмича, как всегда днем, была открыта. Сам дед Ваня сидел на скамеечке и, по обыкновению, что-то мастерил.

Подлетая к его избушке, я нашла в себе силы заверещать на всю
ивановскую. Иван Кузьмич поднял голову и мгновенно преобразился. Теперь, прокручивая в голове те события, мне кажется невероятным, что можно всё запомнить в таком стрессовом состоянии. Но я и сейчас вижу, как дед Ваня неуловимым движением соскользнул со скамейки, напружинился и сразу стал похож на хищного зверя в прыжке. Сверкнули стальным блеском сузившиеся глаза, он резко взмахнул рукой, как будто отгонял муху… А я в это время уже влетела мимо него в калитку, взбежала на крыльцо и остановилась. Быка за спиной не было

Только тут я сообразила, что подставила инвалида под страшные рога. Я заверещала еще сильнее, схватила лопату, что стояла у крыльца, и кинулась на улицу.

Бык сидел на задних ногах, мотая головой. Изо рта у него шла пена, по морде текла кровь. Дед Ваня стоял возле быка, держась за рог, и внимательно всматривался, как мне показалось, в его глаза. Только тут я поняла, что он метнул нож в быка! Именно метнул — и попал, куда хотел. Подобный удар нанести не так просто, и в нашей деревне не каждый здоровый мужчина может заколоть скотину, даже смирно лежащую.

Тут-то я и поверила сразу и безоговорочно: да, был Иван Кузьмич Патракеев разведчиком. И, разумеется, далеко не последним – ведь тогда он был молод и стоял на двух здоровых ногах. А что ростом не велик, так для разведки и лучше: везде пролезет.

Вечером я подсела к деду Ване на скамеечку и тихонько спросила:

— А ты почему курицу зарезать не можешь?

И он, как всегда серьезно, ответил:

— Так ведь курица-то существо беззащитное, да и наубивался я уже до отказа.

В его глазах сверкнула слезинка, и он тихонько погладил меня по голове.