Яков Есепкин

Стансы

Снова листья бурые под снегом

Будто заметались в полусне,

Вспыхнул над мерцающим ковчегом

Лунный огнь в пурпурной вышине.

Значит, все еще владеет нами

И в миры иные не ушло

Вставшее над снежными холмами

Осени прощальное тепло.

Хватит ли его для оглашенных,

Время колокольчиков темно,

Литий по церковным совершенных

Слышать фарисеям не дано.

Вижди, как хромающий Мазепа

С Карлом венценосным говорит,

Петр внимает речи их из склепа,

Гетмана и служек не корит.

Много божевольных в мире, каста

Нощная, миражи серебря,

Пирствует, слепая Иокаста

Балует зефирами псаря.

Мертвые помазанники черни

Новые урочества дают,

Редкие волошковые терни

Багрием свивая, предают.

Пуст, Гораций, мраморник эпохи,

Некому воздвигнуть монумент,

Нищенские даровали крохи

Челядям за царский диамент.

Явлен аще столп нерукотворный,

То мемориалии печать,

Нет царям почета, гладоморный

Рок их, тщетно к ангелам кричать.

Нам еще судить ли сех доверят,

Что искать сочувствия толпы,

Вервию притроновою мерят

Век александрийские столпы.

Смерть есть сон, мерцают в тусклой глине

Млечные волнистые зубцы,

И горят у мертвых на помине

Звезды тверди, вечные пловцы.

Замков и костелов небоскаты

В темной ряби, и уже простор

Истончен луной, его агаты,

Заостряясь, ранят милый взор.

Через миг один придавят вербы,

Пруд и церковь черные катки.

И на световом тогда ущербе

В бездну глянут наши маяки.