Яков Есепкин

• Из книги

«Сонник Корделии»

Портреты юдиц в истечном кармине

Четырнадцатый фрагмент

Именины, Урания, пой

Звездочетов, к балам оглашенных,

Им дарит ли великий слепой

Одиссею и жен совершенных.

Ах, фиады, лелейте шелка

Сребровласых небесных гризеток,

Хмель пусть бродит, какая тоска

Истемнит млечный холод розеток.

Пусть юдицы, хотя захмелясь,

Огнь жасминовый видят и свечи

Именитств, и беленой мелясь,

Чернь лиют в белорозные течи.

Девятнадцатый фрагмент

Сад надежд и мечтаний благих,

Мы в альтанках твоех каменеем,

Из фарфорниц пием дорогих

И молчим, и темно пламенеем.

Цвет гранатовый Тийя со неб

Расточит, огнь жасминов зерцая,

Чтоб цветочный виющийся хлеб

Пели девы, юдоль восклицая.

Им ли зреть над туманной смугой,

Как, виясь, у цариц на помине

Эллин мертвый иль мраморный гой

Задохнется в истечном кармине.

Двадцать четвертый фрагмент

Август негою цвети манит

Фей ночных и огонь расточает,

Кто и был на миру именит,

Пусть холодных цариц обольщает.

Будут алые розы полоть

Сонмы юн, увитые шелками,

Руки нежные будут колоть,

Оды горние петь с ангелками.

И велебные девы рекут,

Сколь безвинны убойные чада,

И по нашим перстам истекут

Алый воск и златая охлада.

Тридцать восьмой фрагмент

Полн лавастр золоченый вином,

Бледны гостии всенощных пиров,

Князи ночи о цвете ином,

Сами ль мы во тенетах ампиров.

Несть богиням лекифы, оне

Аще мирру и яды алкают,

Перси их на ущербной Луне

Смирной тусклых вязниц истекают.

Будет Господе хладную цветь

Млечной краской сводить, вопияше

К ангелам, и начнет огневеть

Мгла белен в алавастровой чаше.

Пятидесятый фрагмент

Вновь скульптурницы ночи белы,

Эвмениды в альбомы юнеток

Заточают литании мглы,

Рифмы яд и серебро монеток.

Гости пирствуют шумно, звучат

Фей тостовники, хор их не срамен,

Ягомости во хмеле кричат,

Девы бавятся течностью рамен.

Иль очнемся – атрамент плывет,

Жжет фарфор блеск мелово-карминный,

И лиется вишневый исцвет

На диаментный хлеб именинный.

Портреты юдиц в кровавом исцвете

Второй фрагмент

Август пламенный веерам тьмы

Нисходящей дарует сиянье,

Геспериды внимают холмы

И оливы, и яблок ваянье.

Перси бледных юнеток в шелках,

Золоченых пожаром высоким,

Где и цвесть, на каких облаках

Феям ангельских неб милооким.

Ах, Господе, мы сами темны,

Хлеб с вином и эклеры не чаем,

И белых фавориток Луны

Во кровавый исцвет облачаем.

Двенадцатый фрагмент

Лейте в келихи воск цветников,

Золотые менады, сливайте

Пунш на хлебы, небесный альков

Благодатен, еще пировайте.

Увиют елеонской армой

Нас чудесные феи, обедать

Зазовут ли и с Гебой самой –

Емин щедрых всецарских отведать.

Выпьем цветность и мирру, со роз

Ягомостям сплетут Моргианы

Плети алые, царствия Оз

К гоям тьмы насылая морганы.

Двадцать восьмой фрагмент

Именинников август поит

Звездной терпкостью, нежным араком,

Всяк чудесен высокий пиит

И обвенчан с холодным сумраком.

Небовейная Эрса, балуй

Агнцев млечных убойной росою,

Их серебром пои аллилуй

И храни пред лядащей косою.

Нет печальней веселости Ид,

Виждь – смеются оне и зерцают

Нас о красных шелках аонид,

И карминовый яд восклицают.

Тридцать первый фрагмент

От нагорных столов к юровым

Феи смерти всещедро хлебницы

Неб соносят в усладу живым,

О венечье пеют балевницы.

С черной мятою кремы взвиты

Над пирожными белыми, торты

Именинные мглой прелиты,

Аще пить – до разрыва аорты.

Се юдоль, се ея терема,

Цвети роскошь, юнеток влекущей,

Где точится гнилая хурма

Из виньеточной антики сущей.

Пятидесятый фрагмент

Пировают в асийских садах

Феи неб, весело пировают,

О злаченых темнятся плодах,

Благолепые вишни срывают.

Се, Господь, основные цвета

Для успения – желтый и красный,

Суе ль тусклая кровь излита,

Нам атрамент лишь мнится прекрасный.

На пиру нас звали умереть,

Днесь червицу алкают святые,

И лиется вишневая мреть

На истечья емин всезлатые.