Яков Есепкин

• Из книги

«Сонник Корделии»

Портреты юдиц в серебре и атраменте

Пятый фрагмент

Щедрый август нас дарит вином

Краснозвездным и млечным араком,

Иль всевещим забудемся сном,

Ид следя хоть бы мраморным зраком.

Что церковные флоксы, от роз

Белотечных пьяны мы, Господе,

Тридевятое царствие Оз

Чад взыскует о славленном годе.

Будем емины миррой студить,

Будут внове резвиться менины

И червовою тушью сводить

Кровь отроцев на их именины.

Тринадцатый фрагмент

Ах, Господнее лето, цари,

Изливайся блистаньем жаровен,

Мел и пурпур вакханкам дари,

Их атрамент с лилеями ровен.

Посох зрячий найдем – долог шлях

И к мурогам небесной юдоли,

Что серебро таить в уголях,

Всяк обоженный инок, глаголи.

Но алмазные нети пусты,

Хлебы черствые кажут святые,

И белена течет на холсты,

Ядом лилий однех совитые.

Двадцать девятый фрагмент

Ананасы в шампанском пьянят

Эвменид и беспечных гризеток,

Яства ночи серебром тиснят

Гостьи снов, мусс цедят со розеток.

Выльем черный атрамент, хлебов

Маки жгут ли нагорий сувои,

Пудрят снегом осповницы лбов

И гордятся увечьями вои.

И зеферники ядно белы,

И винтажная тускла портретность,

Где лиют на щедрые столы

Хоры юдиц мышьячную цветность.

Сороковой фрагмент

Допием ледяное вино

Из всешумных подвалов Никеи,

Выше неб  мы и были одно,

Тосты наши читали алкеи.

Суе петь золотые плоды,

Аще осень чарует юнеток,

Аще барвою течны сады

И угашен атрамент монеток.

Ах, Господе, мы тихо стоим

За раменами ангелей пиров

И оплывшие воски таим

На манер небозвездных лепиров.

Пятидесятый фрагмент

Будет розовый сад источать

Негу мглы, ночь овеет струями,

И сойдем ягомостей встречать,

Бледных ангелов неб с копиями.

Это, Господе, маковый стол,

Хлебы пышные, яства земные,

И далек Твой небесный престол,

А емины у нас выходные.

Иль очнемся – юдицы нести

Мертвоспелые розы нам тщатся

И серебро ведут по желти,

И в каморы всенощно стучатся.

Портреты юдиц с жасмином и камелиями

Пятый фрагмент

Феи Асии, пойте весны

Сени белые, их ли оминем,

Грозовые морганы темны

О нагорье кобальтово-синем.

Все к пирам, любят нас ангела,

Чинно яства несут мажордомы,

Обвиют цветом неб зеркала

Слободские богемные домы.

На ампирники пурпур ввили

Камнетесы под оспой увечий,

Где нисана сады и цвели

В черном блеске холодных истечий.

Четырнадцатый фрагмент

Из подвальниц лекифы нести

Молодым ли тиадам всевольно,

Столы наши горят о желти

Золотой, а и мертвым не больно.

Яко пир, обвивайся, арма

Царствий смерти, круг емин эфирных,

Навиенна вдоль чаш сурема,

Феи алчут десертов зефирных.

Будут, будут еще голосить

По царевнам белым юродные,

И возвышенный траур носить,

И камелии мнить ледяные.

Тридцать первый фрагмент

Сени мая, пылайте, мелясь

Негой вашей, горит и осповник,

Девы-розы снуют, веселясь,

Бел жасмин и надмирен шиповник.

Чудный день, от цветения кущ

Белорозных пьянеют фемины,

Всяк молчавший сегодня рекущ,

Хмелем дивным тиснятся кармины.

Пир течет на Волшебной горе,

Ягомостей менады встречают,

И портреты юдиц в серебре

Елеонский дурман источают.

Сорок второй фрагмент

Миррой темною щедро столы

Эвмениды во снах украшают,

И юдицы опять веселы,

И к бессмертию див оглашают.

По серебру афинскому вьют

Чернь и негу блюстители пиров,

Нас не эти ль юнетки собьют--

В тусклой цвети горящих лепиров.

И пылает диаментный хлеб

Меж крюшонниц с беленою пенной,

Где трапезы всеславит Эреб,

Тьму лияше над барвой склепенной.

Пятидесятый фрагмент

Веселись, шумогласный Эпир,

Славь балы, золотая Никея,

То ли бал, то ли всенощный пир,

Чают дивы кифар и Алкея.

Се царевны в жасмине пеют,

Хлебы пышные челядь разносит,

И юдицы о темном снуют,

Их Геката одна лишь выносит.

Неб цвета истекутся, юлы

Убегут нощных чар бальзаминов,

И фиады прельют на столы

Кровоцветность лилей и язминов.