Яков Есепкин

Портреты юдиц в желти и серебре

Второй фрагмент

Гребни бледные в млечных власех

Опочивших царевен туманны,

А и суе рыдать обо всех,

Мглой чаруются Юзы и Ханны.

К падшим ангелам тще вопиять,

Ядовитую мирру сливают

На хлебницы оне, чтоб пеять

Внове там, где князей убивают.

И гляни – тени див неземных,

Источаяше воск и багрянец,

Меж портретников спят ледяных

И темнит их чела ядный глянец.

Четвертый фрагмент

Тусклый замковый мраморник нем,

Крыс в подполье Тривия считает,

Ах, богиня, и мы не уснем,

Чудищ много сейчас израстает.

Сны Корделии – вещие сны,

К ней губители ночи ль явятся,

Хладной миррой нальют ложесны,

Агонии очес воздивятся.

Зенки эти уголя темней,

Лон царевен белых нетлеенность

Зло следят и чарницей теней

Превиются, каждя лишь временность.

Одиннадцатый фрагмент

Ночи августа юны пеют,

Изливая дурман благовонный,

И амфорницы ядные бьют,

И диамент чаруют оконный.

Херсонесских полян виноград

Заточим в италийскую млечность,

Геть, обручники, в пламенный Ад,

Нашу там и святите калечность.

Будут рдиться ль власа Женевьев

О зеркал венцианских  тумане,

Где меж райских стенают дерев

Тени фей во цветочном дурмане.

Двадцатый фрагмент

И начнут винограды темнеть,

Елеон в розный цвет облачится,

Будут нимфы кустов пламенеть,

Мгла сквозь арнику неб восточится.

Это ль, Гоподе, жизнь и престол,

Именитств и забвенья учебник,

Полн емин остывающих стол,

Ах, вели жечь Аиду сей требник.

Вижди, вижди – на гиблых местах

Ищут дочери нас юродные,

Яд таяше об алчных устах

И пасхалы кадя ледяные.

Пятидесятый фрагмент

Лунный огнь пировые тиснит

Желтью ночи, окариной хладной,

Царич всякий бессмертие мнит –

Упоенный армой червоядной.

Феи Ада, зерцайте столы

Эвменид, преполняйте кофоны,

Аще бляди о воинах злы

И увиты желтицей плафоны.

Сих ли будем рейнвейном хмелить,

Мелос дарствовать юнам церковным

И серебро незвездное лить

Над хладеющим шелком альковным.