Яков Есепкин

Портреты юдиц с изумрудами и миррой

Семнадцатый фрагмент

Хлебы в темных леканах свежи,

На столах горы хал меловые,

Смерти косы нещадны во ржи,

А и мы ли одесно живые.

Со Господних парафий найдем

К преугодникам – вечери славить,

Леденеть под июльским дождем

И пеять, и сиречно картавить.

Много скорби от песен шутов,

Эти, Рания, столы надмирны,

И лиются из пламенных ртов

Наших черно-вишневые смирны.

Двадцать второй фрагмент

Золотой виноград напоим

Тьмой июля, каморною мглою,

Яко млечность и небы таим,

Всяка юдица – с темной иглою.

Вейся, вейся, златая арма,

Над планидою нашей высокой,

И мирволит нам Кора сама,

Виждь, мы в тени ея пустоокой.

От гранатов ли чуден Эдем,

Кущей сех воспея именины,

Черной миррою мы соведем

Небоимных венечий лепнины.

Тридцать восьмой фрагмент

Иль сангины царевен темны,

Воск их тает, елико червонный

Цвет нестоек, хранят ложесны

Бледных див атрамент благовонный.

Ах, в серебре шутов колпаки,

Иродицы меняют хламиды

На веретища, тусклы зрачки

Сих блядей, ночь пеют эвмениды.

И гляни, червоядная мгла

Вновь по лядвиям юн сотекает,

Где богиня щедрого стола –

Клитемнестра всенощность алкает.

Сорок седьмой фрагмент

Вновь Кибела диамент лиет

Небозвездный в начинье, араком

Чаш не полнить уже, вопиет

Ирод-царь ли за млечным сумраком.

Оглянемся – беспечность цариц

Всепьянит заколдованных гостий,

Мускус вьется о неге кориц,

Иды блещут червицею остий.

Юродивые ль дщери следят

Бледных фей, источая меловость,

И белену пиют, и ядят,

И гадалок внимают суровость.

Пятидесятый фрагмент

Яд в бочонках серебряных, яд,

О пирах мы его лишь алкаем,

Изумрудами черных гияд

Восдарим, феям неб потакаем.

Юродные шуты веселы,

Дочек царских внимают капризы,

Герцогини лиют на столы

Перманент, их беспечны репризы.

И угодники темные ждут

Настоятелей с агнцами Плевен,

И всенощно серебро ведут

По меловым раменам царевен.