* Пять лет книги культового русского андеграундного писателя Якова ЕСЕПКИНА, в том числе «Порфирность», «Мраморные сады», «Космополис архаики», «Оратории», возглавляли витрины крупнейших интернет-сервисов, респектабельных магазинов Москвы и Санкт-Петербурга. Под шум времени усилиями квазиэлиты и мнимой анти-фронды имя гениального художника возвращается интеллектуальному андеграунду.

Яков Есепкин

Портреты юдиц с ядом и ритонами

Пятый фрагмент

Суе речь, нас губители ждут

В пировых, шелки томных юнеток

Иудейским серебром ведут,

Алчно лядвия мнят шансоньеток.

Яд никейские донны таят,

Очеса их беззвездно-ледовы,

Перманентом желтясь, восстоят

Круг амфорниц холодные вдовы.

Ах, Симина, оне ль не белы,

Не замыто ль винтажие лестниц,

Где серебро течет на столы

Изо усн отравленных прелестниц.

Шестнадцатый фрагмент

Крем юдицы отравой чинят,

Переспелые вишни срывают,

Мглу алкая, бессмертие мнят

И осповники лядвий скрывают.

Яд в канфары богов солием,

Будем пить, аще небы туманны,

Много ль цвета в тебе, Вифлеем,

Аще бледны Ирады и Ханны.

И Господе Своем ангелам

Чад накажет любить, и, зерцая

Шелк очес, мы подсядем к столам,

Хмель юдольных белен восклицая.

Двадцать восьмой фрагмент

Тусклый глянец и матовый блеск

Ночью дышащих люстр отемнятся,

Феям оперы царской бурлеск

Снов закажут – им ангели мнятся.

Денно ль розовый сад источать

Не устанет арому ночную,

Мы поидем царевен встречать,

Гнать шампанским тоску ледяную.

Ах, менады, хмельны вы одно

Без рейнвейнов и пуншей коньячных,

Лейте ж в нощь золотое вино

С терпким привкусом ядов мышьячных.

Тридцать седьмой фрагмент

Под серебром белена темней,

Где и август с опалой жаровен,

Вновь легки хороводы теней,

Феи млечны, путрамент неровен.

Юны, юны шелковые, лон

Ваших тусклость манит лишь коварных

Темных эльфов, лишь вам Аквилон

Шлет зефир от столов антикварных.

Иль велебные девы пеять

Не устали меж амфор и хлеба,

К ним и будем из кущ вопиять,

Из холодных цветочников неба.

Пятидесятый фрагмент

Иудицы златые шелка

Весело круг остья навивают,

Ядность амфор ли битых горька,

Несть ритоны, зане пировают.

Меловницы темны, иль одне

Китаянки фарфора белее,

Ах, дарите хотя бы во сне,

Феи тьмы, царичам по лилее.

Будут чаять алмазные фри

Этот нощный серебряный морок

И грильяжи с беленой внутри,

И мышей под столовием корок.