Яков Есепкин

Битый алавастр у Летии

VI

Феи тьмы ангелочков не чтут,

Аваддон им внушает беспечность,

А ночных ли певцов и сочтут,

Паче сводности мирры истечность.

Низлетим с хоров млечных к столам—

Хлебы тлить цветом ночи холодным,

Чтоб юдицы, таясь по углам,

Вняли флейтам волшебно-рапсодным.

И Господе превидит благих

Нетей пленников, чад убиенных

В темной слоте божниц дорогих

И за патиной неб всетлеенных.

VII

Разве небо и чтило нефрит,

Наши перстни хладят одалисок,

Меловица рябая горит

На гетерах и яде ирисок.

Антиквары блажные, столы,

Веселясь, накрывайте парчами,

Вейся, нощь, где с блядями юлы

Содомитскими грезят ночами.

Это мы ль, Иокаста, следим

Балы антики меркнущим взором,

Вечность пьем и тюльпаны ядим,

И хвалимся небесным позором.

VIII

Лучшим -- терние выцветших неб,

Пламень роз иль августа холодность,

Жизни стоит всемаковый хлеб,

Кто немолвен, внимай богородность.

Парки грезили век об ином,

Только светочей Энн пожалеет,

Спит Эмилия тягостным сном,

Базель мертвое чадо лелеет.

Нас боялись и с чернью в устах,

Обрамленных вифанской беленой,

Иды мел угасят: на перстах

Мгла завьется кровавою пеной.

IX

В Одеоне зерцала тускней

Арабийских морган, веселятся

Хороводы печальных теней,

Дольше века литании длятся.

Нас взыскует порфировый сад,

Молодые шелковые узы,

Что Гекате сияющий Ад,

Надевай всекровавые блузы.

Станет август детей обольщать,

Бледных чад, кружевниц благовонных –

И начнем юродиво кричать

Меж опалых алмазов червонных.

X

Ночи одницы нас ли и ждут,

Мы еще слог чудесный внимаем,

К лицам каморным нашим идут

Звезды неб – их перстами снимаем.

Ночь, Геката, для од создана,

Ах, оне лишь светил тяжелее,

Бить начинье царица вольна,

А скульптурность юнид ей милее.

По мраморному глянцу обсид

Ангелки прелетят, низвергаяясь

И кляня фижмы пляшущих Ид,

И во черни остий содрогаясь.