* «Народ темен, общество равнодушно, элита глупа, невежественна, ортодоксальна и невосприимчива к великому. Трагедия гениального художника в том, что его некому воспринять и оценить. После Серебряного века тотальный эрзац минимум на столетие заместил и вытеснил метафизику искусства, Есепкин стал жертвой временной цезуры.»

Из эссе И. Лернис «Позднесоветская эсхатология»

Яков Есепкин

У ночных фей

Четвертый фрагмент

Мел шаров с золотою канвой,

Феи ночи, царевен сангины,

Мы, Геката, опять в пировой,

Чар иудиц бежим и ангины.

Се, волшебная хвоя тлеет

И панбархат юнеток сребрится,

И Цилии от нощных диет

Кельхи бьют, и шабли всеискрится.

Иль еще оглянемся – фарфор

Слота жжет, меловые гризетки

Внемлют дивные таинства Ор,

Ядом кремовым полня розетки.

Шестнадцатый фрагмент

Бутафоры меловниц рядят

В шелки темные с бледным подбоем,

Эвмениды ль за нами следят,

Услаждаясь полуночным боем.

Лейте, лейте, юнетки, одно

Хмель одесный, белейте над чашей,

Мы златое угасим вино

Цветом тьмы, амарантовой кашей.

И сбегутся юродных толпы

Во истечьях желтицы образной –

Пресаднящие гоев стопы

Миррой ночи омыть всеалмазной.

Двадцать седьмой фрагмент

От рождественской ночи ль пьяны

Феи неб, молодые вакханки,

К девам томным в их млечные сны

Злать ритонов соносят коханки.

Увивайте ж червицу и мел

Дивной хвои серебром истечным,

Кто еще веселиться умел,

Вновь гуляй за столовьем беспечным.

Иль очнемся -- о слоте шаров

Меловые юдицы икают

И ядят, и с блядями пиров

Из киафов серебро алкают.