Яков Есепкин

Лилии Стикса

I

Это мы восстенаем, се мы,

Это наше урочество Лете,

Пара статуй в музеуме тьмы

О порфирном небесном корвете.

Принесут Господь- Богу вино,

Аще таинства жива изветность,

И равно Он увидит, равно,

Как стекает по лбам нашим цветность.

Как серебро течет и течет,

Млечным воском рамена сводятся

И горят, и тогда Он речет:

Сеи мытари к свету годятся.

II

В алавастровых чашах ли яд,

Се ль пиры, коих ангелы ждали,

Ночь пуста, мы опять у гияд,

Туне, туне цевницы рыдали.

Что немолвствуют призраки тьмы,

Соваяния наши каждятся,

Навели по раменам каймы

Феи неб и томительно рдятся.

Виждь хотя нас, Господе, о сех

Барвах нощи, мелованных глиной,

С чермной цветью и мглой на власех –

Премолчащих под битой лепниной.

III

Всепорфирных висячих цветниц

Тьма не гасит холодную млечность,

Высоко ли молчанье цевниц,

Выше неб сеней рая беспечность.

И еще бьет начиния мгла,

И мятутся горящие фавны,

Чела наши каймою свела

Цветь садов, но мученья подавны.

Хмель увил пировые, а мы

Никуда уходить и не тщились,

Зри – стоим в барвах червной сурьмы,

Коей хлебы и воск пресочились.

IV

Август поздние вишни в черни

Щедро сыплет во амфоры сеи,

Кто всенощно пирует, гляни,

Фарисеи, одне фарисеи.

Но туманны еще зеркала

И цветницы исчадно пылают,

Соваянья еще круг стола

Очеса нам сурьмой застилают.

Феи мертвые дьяментный мел,

Зри, ведут по хлебам благовонным,

Где с волхвами царь Ирод немел,

Цветь каждя над пасхалом червоным.

V

Ночь Вифании снова горит,

Ужин тайный соцветен звездами,

Не лепнина – сие лазурит,

И к нему ли брели мы садами.

А и туне бежать веретен

Дивам юным, царевнам альковным,

Где влачат нас вдоль мраморных стен

В назидание чадам церковным.

Лишь хотели мы весть по сеим

Битым чашам порфировость цвети,

И с кистями, Господе, стоим,

Тьму лияше во райские нети.