Яков Есепкин

Лилии Стикса

VI

Пурпур ветхий с ланит сотечет --

И порфирные воски истлятся,

Туне агнцев Господе влечет

К сем божницам, какими целятся.

Исполать, прекричим, исполать

Всефамильным аллеям угольным,

Наши тени и нощно пылать

Будут здесь во укор неглагольным.

Хоть из сеней кивнем зеркалам,

Чая цветь и влачась областями,

Где серебро ведут по челам,

Овиенными тьмою кистями.

VII

Мы любили, Господь, алавастр

И венечия райской лепнины,

В тусклом золоте флоксов и астр

Отмечали свое именины.

Спит юдоль, на куски, на куски

Вся разбилась порфирная сводность,

О хлебницах молчат ангелки,

Им урочна сия неисходность.

А пиры золотыя опять

Претекут, мы небес не алкаем,

Хоть узри, как не можем стоять,

Как цветочною мглой истекаем.

XIII

Изукрасим волошки сурьмой,

Оведем черно-красной виньетой,

Мы ль в музее барбарском с Чумой,

Соваянья, забвенные Летой.

Виждь, губители хлебы ядят,

Хмель июля алкая, давятся,

Тще за нами оне преследят,

Яко выследят – се, удивятся.

Тьма лиется из наших очниц,

Свиты чела сурьмой ледяною,

И горят воски тонких свечниц

Неистечною цветью чермною.

IX

Вертоград августовских теней

Звездный холод и млечность внимает,

Юродные Аида темней

Мглы, сумрак их какой донимает.

О пенатах чудесные сны

Преложились, иные, иные

Мы картены следим, взнесены

Очи наши во тьмы ледяные.

Ветхий сад в неумольных своех

Чермных сенях нам, Господе, мнится,

И страшит кущ цимнийских сиех

Мертвой цветью, и к главам клонится.


X

Воск червовый на хлеб солием,

Аще время цветов миновало,

Очаруй нас еще, Вифлеем,

В крови роз ли твое опахало.

Что и слушать безумных Сирен,

Плещут волны о мраморник неба,

Каждый мытарь одесно смирен

И не алчет порфирного хлеба.

Мы, Господе, с божниц выписных

И сошли, всяк бессмертье алкает,

И во кущах молчим ледяных,

И по лбам нашим воск истекает.