Дед Василий, проснувшись утром, сразу никогда не вставал с постели. День обещал быть хорошим. Луч солнца, сквозь щель между занавесками, медленно подбирался к сучку в половице. Василий Григорьевич знал: сегодня это будет означать – восемь часов утра, и как бы ни хотелось, но нужно вставать. Уселся на край кровати, ногами нащупал домашние шлёпанцы, потянулся. Жизнь уже давно где-то растеряла стремительный бег, и сейчас дни, одинаковые в своих желаниях и возможностях, неторопливо сменяли друг друга, ничем не радуя старика. Почти два года он жил в одиночестве, правда, хозяйство было небольшое: кошка для утехи, да несколько курочек, чтобы крошки от стола не пропадали. Дети с внуками приезжали регулярно, но только по праздникам. Скучно жить стало. Если бы не старенький телевизор «Рекорд» и небольшой огородик – волком завыл бы…

- Сегодня, пока солнце ещё не высоко стоит, нужно помидоры полить, да и фасольку подвязать не мешало, - с этим планом наступившего дня он раздвинул занавески на окне, глянул на белый свет и… опешил. По двору деловито прохаживались два молодых человека, лет по двадцать пять. На небольшом земельном участке то тут, то там, были вбиты колышки, аккуратно натянуты шнуры. Выйдя во двор, Василий Григорьевич обратился к парню, очевидно, старшему, державшему в руках папку с бумагами:

- Ребятки, шо вы тут робите?

- Здравствуй, добрый человек! Понимаешь, дедуля, шахта решила сбойку бить.

- Ну, а я-то здесь причём?

- Да как раз выход получается на месте твоего колодца. Шахте-то всё равно – колодец, огород или дом.

- Хлопцы, да вы что, с ума сошли?

- Да мы-то причём, дедушка? Мы свою работу делаем, вот смотри по чертежам, как раз выходит на колодец.

Дед с тоской оглянулся по сторонам, не понимая, за какие грехи на него такая напасть свалилась.

- А вы, ребятки, свои колышки передвиньте – и овцы будут целы, и волки сыты, - помягчевшим голосом он обратился к специалистам.

- Вас, кажется, Василий Григорьевич звать? - получив утвердительный ответ, старший из неожиданных оккупантов, развернул папку перед ним. - Смотрите – видите, линии пересекаются на квадрате – всё точно по плану выходит. Как нам маркшейдера дали «точку», так мы и сделали. Мы, исключая ошибку, два раза перемеряли, но, к нашему сожалению, сбойка выходит непосредственно на ваш колодец. Глубина, какая у него?

- Одиннадцать метров.

- С другой стороны, вам шахта заплатит за одиннадцать метров. Деньги, конечно небольшие, но хоть какая-то будет компенсация. Лишняя «копейка» в ваши годы – всегда на пользу.

Василий Григорьевич стоял в полной растерянности. В голове, образуя невообразимую кашу, проносились мысли, с которыми ему придётся скоро смириться: «Какая сбойка, какая компенсация?». Прокрутив баранку лет сорок в своей жизни, он был человеком далёким от шахты, но всё-таки понял, что грозит ему в недалёком будущем.

- Но мне же здесь без воды, в мои семьдесят шесть, совсем хана. Согласитесь, детки?

- Да мы, дедушка, прекрасно понимаем: как-то некрасиво получается, и сами очень удивились от такого невероятного совпадения. Мы уже по всякому «точку» привязывали – ничего не выходит, - кротким голосом ответил старшой, потом обратился к напарнику. - Сейчас посидим, покурим – может быть, на свежую голову, ещё раз перемеряем? Хорошо?

Напарник, соглашаясь, молча, добродушно кивнул головой.

У Василия Григорьевича мелькнула надежда.

- А вы знаете, ребятки, правильно говорят добрые люди: «Утро вечера мудренее». Пойдемте сначала позавтракаем, затем пойдем в контору, и вы там объясните.

Ребятки неуверенно переглянулись:

- Как-то неудобно, да мы и завтракали перед работой.

- Идём, идём, сынки, пошли. У меня тут после бабки кое-чего осталось. Грех старому человеку отказывать, - и он, схватив за руку одного из них, направился к дверям домика.

А у деда оставалось порядочно; держал всегда для случая свою домашнюю водочку, очищенную, настоянную на травках и ягодках. Василий Григорьевич обрадовался, что дело может всё-таки принять другой оборот; засуетился, быстро накрыл стол. Сели все вместе завтракать, выпили за хороший исход дела по первой, по второй…

Через три дня, смотав шнуры, старшой сказал:

- Хороший ты человек, Василий Григорьевич, задушевный. Если бы ты только знал, как нам повезло, что сбойка именно на твой колодец вышла. Ради тебя, мы в кровь расшибёмся, но исправим положение. Не дадим шахте обидеть ветерана автомобильных трасс! Приходи послезавтра в контору – узнаешь результат.

Два дня дед сидел, словно на иголках. За полчаса, перед открытием конторы, он был уже на месте, нервно прохаживаясь взад-вперёд.

Уже в конторе Василий Григорьевич понял, что стал жертвой розыгрыша.

- А ребята были вообще-то весёлые, и песни пели, да и в доме ничего не пропало, - с грустью подумал дед Василий, вытирая, набежавшую слезу одиночества.

Февраль 2004 г.