Неизвестно, как на других шахтах города, обстоят дела с индивидуальным творчеством шахтёров, которое попрошу не путать с дикими оргиями на сцене, в виде коллективных танцев и хоровых песнопений. Но на «Северной», мне кажется, что в этом плане положение складывалось несколько лучше, чем на остальных предприятиях. Разумеется, подобной статистики никто не ведёт, а я озвучил чисто субъективное мнение.

Обычно о шахтёрах судят по их каторжанской работе, и во главу угла берутся умопомрачительные измышления о них, как не о пролетариях Донбасса, а об отдельно взятом классе горьких выпивох и невежд, которые в жизни, кроме своего подземелья и ближайшего кабака, ничем более не интересуются. Но это неправильная и жестокая точка зрения, неизвестно кем навязанная современному обществу. На самом деле, в вопросе культуры шахтёры стоят гораздо выше, чем остальные братья и сёстры по физическому труду.

Лично знаком с несколькими художниками и поэтами – северянами! Действительно одухотворённые личности! Некоторые настолько оригинальны в своём творчестве, что заслуживают, не только всеобъемлющей похвалы местного отдела культуры при горисполкоме, но и на более высоком уровне признания их заслуг за поиск, и развитие новых нравственных форм. Со временем выяснилось: годами с немногими из них работал бок о бок, даже не подозревая об их тайном увлечении. Они творят, пишут, и свои жемчужины складывают в ящик, надеясь, что когда-нибудь в будущем…

По меньшей мере, знаю одного бывшего директора шахты, пишущего стихи в стол. И сколько не пытался его поэзию вытащить на белый свет, столько мои попытки разбивались волной прибоя о скалистый берег. К превеликому сожалению, он не северянин. Иначе он просто так не отделался бы от меня. Да и редкому директору удаётся выкроить время для творчества или хобби. Потому как оный постоянно находится между молотом и наковальней: сверху министерские орут, снизу свои постоянно чего-то требуют…

Кормилица «Северная» за свою историю немало повидала чудаков. Одно время стены горных выработок запестрели пословицами на латыни, написанных мелом. Некто принялся баловаться крупицами древней мудрости – удивительно, но факт. И писал, наверное, по памяти?! Так и осталось нераскрытым это «преступление».

С детства мой кум (V) рисовал для души. По жизни за ним кочуют две его репродукции: «Княжна Тараканова»⁷ и «Неизвестная»⁸, написанные в молодости. В отношении этих картин я никогда не высказывался, ни положительно, ни с критикой. Собственно, и сказать нечего, потому как полотна имеют стопроцентное сходство с оригиналами, а если нет предлога, чтобы съязвить, то уж лучше помолчать.

Нет. Запамятовал. Всего лишь один раз отпустил колкость в адрес второй картины: «У оригинала – вуаль не стиранная⁹, в отличие от твоей работы».

Бесспорно, золотые руки. Не буду напраслину возводить на него, как раз наоборот. И рисует всем, что в руки возьмёт: карандаш, краску, уголь, мел; а что будет использовать вместо бумаги или холста – тоже без разницы.

Возможно, если бы V был знаком с утверждением тибетских лам: «Когда взберётесь до вершины горы, продолжайте взбираться дальше», то ему не пришлось бы осваивать подземные горизонты. Кстати, он ещё поёт и играет на гармони лучше, чем рисует, но об этих способностях знает лишь ближайшее окружение. Этакий редчайший уникальный сплав таланта и скромности…

Однажды с кумом в шахте произошёл яркий случай подтверждения его художественных качеств. Он с коллегами, насыпав партию угля, сидит в ожидании порожняка. На участок пришла нормировщица N. Поздоровалась с рабочими, и проследовала в проходческий забой, до которого не менее ста метров.

Неизвестно, каким чувством V руководствовался, когда решился на необычный шаг.

- Смотрите, что сейчас будет, - он обратился к присутствующим. Взял кусок породы, и принялся рисовать на боковой стене вагона, который стоял в паре метров от остальной партии.

Прошло 10 минут. Вдали прорезался слабый лучик – возвращалась нормировщица. V нанёс последние штрихи, и с окончанием работы прекратился неприятный скрежет породы по железу.

- Успел! - выдохнул художник и позвал товарищей: - Подойдите – оцените работу.

- Ну, ты даёшь! Породой? Одним куском?! - удивился молоденький мастер, недавний выпускник горного техникума.

- Справилась? На-гора пошла? - кум не был бы сам собой, если бы не затронул женщину, приблизившуюся к ним.

- Нет, ещё восточную «Кирпичёвку» нужно посетить.

- Подойди сюда, - мягко попросил V.

- Зачем?

- Да вот тут… понимаешь… надо самой посмотреть, - не зная, какими словами N подманить, кум начал тянуть кота за хвост.

Рабочие и горный мастер предусмотрительно отошли от вагона, чтобы не быть свидетелями морального насилия над личностью, да под горячую руку не попасть.

N обогнула вагон, остановилась, и, не веря глазам, уставилась на нечто, чьё лицо, обрамляемое густыми локонами, поражало схожестью с ней. А дальше… вернее, ниже следовал непередаваемый ужас. Она слышала о художественных способностях V, и хотя они были знакомы, но до сегодняшнего дня не приходилось зрить его творчество. Да ещё в такой вульгарной форме?!

Её глазам предстала русалка (во всю длину вагона) с классическим изогнутым хвостом. На границе женского тела и чешуйчатой нижней части, красочно выделялось срамное место.

Кровь прилила к лицу. Дыхание перехватило. Всплеск невыразимых эмоций породил желание мгновенной мести. N схватила первое, что попалось под руку, – затяжку, и попробовала ею огреть художника.

- Ну, гад! - только и смогла произнести нормировщица. Но ведь женщина, слабая и беззащитная… Пока она замахивалась, V перебежал на другую сторону вагона.

- Ага, попался, - засмеялись шахтёры. - Сработало золотое правило: лень наказуема. Не хотел сразу прицепить вагон, теперь придётся побегать.

Начавшиеся гонки не увенчались успехом, и N, отбросив затяжку, погрозила кулачком:

- Когда-нибудь я тебя достану. Встречу жену – ей расскажу о твоём новом стиле в искусстве, а от неё точно не сбежишь, - рассмеялась и отправилась своим маршрутом.

После ухода нормировщицы, кум ещё немного поработал над картиной. Вагон с удивительной русалкой, чьё лицо определённо кого-то напоминало, долго катался по последнему горизонту «Северной», пока неузнаваемый рисунок совсем не стёрся…

Примечание:

⁷ Константина Дмитриевича Флавицкого (1830-1866) искусствоведы называют художником одной картины. «Княжна Тараканова» – картина, за которую ему было присуждено звание профессора исторической живописи. Умер от туберкулеза.

⁸ Иван Николаевич Крамской, рус. худ. (1837-1887), картина (1883) является частью собрания Государственной Третьяковской галереи.

⁹ На «Неизвестной» нет вуали. Эта деталь добавлена для красного словца, когда пытался подшутить над кумом.

21.10.2018