Начался 29-й Рождественский поэтический конкурс. Традиционно в нем участвуют не только каменцы, но и авторы из других городов: с 2003 года конкурс проводится как открытый, а в 2016-м получил областной статус.
Стихи (до 50 строк) можно отправить на электронный адрес rpk-2015@yandex.ru, обычной почтой (623400, главпочтамт, а/я 70) либо принести в редакцию лично (ул. Ленина, 3). Тематика произведений свободная. Не забудьте указать ФИО, возраст, образование, адрес, телефон, место работы или учебы. Подробные условия конкурса опубликованы в «НК» от 21 октября.
Сегодня мы знакомим вас с первыми стихотворениями, присланными в редакцию.
Марин ВЕЛИЖАНЦЕВ
* * *
Идёт по полю небо,
Волочит лист металла
И искры выбивает
На каменном холме.
Запахнет воздух мелом,
Обманет слух затишье
И серый лёд растает
В тяжёлой вышине.
И с ним растает сердце,
Возникнет это чувство –
Когда дома большие,
Когда огромен мир.
Открыты в детство дверцы,
И зависть накрывает
К тому, кто дни былые
Оставил как пунктир.
* * *
Дворник ежедневно
Опорожняет урны с чешуёй,
Сброшенной зелёным змием.
Алексей ВОРОНЦОВ
СКОРЫЕ
Мимо бегут и бегут бесконечно
«скорые»,
в жёсткой участвуя гонке.
Вышел взахлёб накуриться диспетчер.
Смена кончается,
беды - нисколько.
Рвутся сирены из пробок, из правил.
Плещет, срываясь, материя мира.
С брючины фельдшер
«Red Bull» вытирает,
врач ей:
«Попробуй хозяйственным мылом».
Снова закат чужеродным наростом
вылез на тоненькой ветке дороги.
«Через сто метров налево» -
нервозно
голос стальной в навигаторе дрогнул.
«Скорые» мчатся - посёлки, районы.
Возле подъезда сантехник Савелий,
бабка Евлампия, ангел Григорий
«скорую» встретив,
кивают: «Успели!»
Дмитрий КОЧЕТКОВ
ОСЕНЬ
Больные и недобрые с утра
(из яви – в сон, а из постели – в драку),
мы гнали нашу осень со двора,
как старую, приблудную собаку.
Она скулила ветром по ночам,
стучала по стеклу облезлой веткой,
и жалась боком к мокрым кирпичам –
и дом кричал, и обращался клеткой.
И тесно было так, что не вздохнуть,
и стыдно было быть всего лишь телом…
А поутру нам заморозки путь
до горизонта расчертили мелом.
Андрей ТОРОПОВ
ПАМЯТИ ЮРИЯ КАПЛУНОВА
Теки, река Камышенка,
В другие берега,
Кому досталась вишенка,
Кому - одна шуга.
Мы пили сок березовый:
Бесплатный и сырой,
Мы павлика морозова
Увидели весной.
Пока речушка теплится,
Он тоже будет жив,
И солнышко не сердится,
Себя и всех простив.
В походном настроении
Апрельские деньки,
От литобъединения
Остались лишь пеньки.
Но коль они останутся,
То можно посидеть.
Берёзы вновь потянутся
И будут соком греть.
Ирина КОЛЕСНИКОВА (Екатеринбург)
* * *
День, задумчивый и грустный,
хрустнет корочкой арбузной
и в копилку упадет
на карманные расходы.
Бабушка приедет с дачи,
белых астр привезет,
огурцы, кота, варенье,
трав сушеных от давленья
и остаток колбасы.
Встали в комнате часы,
и на улице темнеет,
будто человек болеет, -
взрослый, маленький, какой?
Пахнет с улицы прохладой,
пахнет дымом и тоской,
и душе чего-то надо...
Лето стерто, как помада,
с новой папиной рубашки
нервно маминой рукой.
Роман ЯПИШИН (Челябинск)
В САДУ
Я увидел синицу и пил три недели.
Вот такой впечатлительный я.
И когда наконец завязал еле-еле,
Как назло повстречал снегиря.
О за что мне, Господь, эти райские птицы?
Эти твари небесных кровей?
Почему ты решил, выпуская синицу
Из своих пожелтевших бровей,
Что не будет вреда от неё никакого?
Что она станет просто летать,
Будто самое первое пробное слово,
Никого не заставит страдать?
Почему, нацедив снегиря из пореза
О бумагу священной руки,
Не подумал, что будет он горче железа -
Переносчик смертельной тоски?
Почему я кричу? Всё кричу безголосо?
Или перьями рот мой набит?
Или горло моё поросло купоросом,
А язык закрутило в кульбит?
Или ангелы мне тишиной отвечают?
Или черти в отместку молчат?
Это просто опять я вернулся в начало.
Это птицы покинули сад.
Григорий КНЯЗЕВ (Великий Новгород)
* * *
Родины малой пустое дупло…
Что мне Сморгонь или Верхняя Слудка?
Но почему-то на сердце тепло,
Если в названия вслушаться чутко.
Если вглядеться – зеркальный овал
В пыльном шкафу отражает посуду
В доме у предков, где я не бывал
И никогда уже точно не буду…
Жившие искони меря и чудь –
Скулы широкие, светлые брови,
Я же – на вас не похожий ничуть,
Лица-характеры ваши – суровей.
Запах почудится отчей земли –
Приступ случится тоски-ностальгии.
Дом родовой, не жалея, снесли:
Всё здесь – чужое, и люди – другие.
Память, как хлебная корка, черства,
Не избежать мне такого же тлена.
Я – как Иван, что не помнит родства:
Лишь имена – до шестого колена…
Где бы то ни было, пришлый – везде,
Пусть даже с крышею над головою.
Древо мое, в разоренном гнезде
Тщетно ищу я свое, корневое! | 
