Мне было пять лет. Я тогда ещё очень плохо выговаривал звуки. Поэтому родители возили меня в специальный детсад, для тех, кто разговаривать не умеет. Логопедический, кажется. А был тот сад далеко-далеко от дома. Это если конечно пешком идти. А если на троллейбусе то только четыре остановки, я считал! Мне очень понравилось на троллейбусе кататься. Едешь себе, в окошечко смотришь, вывески разные читаешь. Это я говорить я плохо умел , а читал то я хорошо в то время- уже больше года, наверное.
Нянька в садике всегда газеты в группу приносила и мне отдавала. А потом говорила, что я дурак-дураком, а читать научился. Вот из-за этих газет всё и случилось…
Чтобы ехать в садик, надо было встать пораньше, одеться, умыться, папку для занятий собрать. Проснулся я смотрю, а шкафчик , где лежат все мои книжки, газеты, журналы разные, а ещё и папка с вырезками, открыт. Подхожу поближе, а это брат младший Илюшка, всё вытащил, порвал, а энциклопедию мою любимую про путешественников ножницами изрезал. Потом лёг на всё это безобразие и уснул.
Тут я уже не выдержал! Вечно этот Илюшечка всё мне портит, а мне его даже пальчиком задеть нельзя! Ах он бедненький, маленький. Вот Сёмке ещё и года не исполнилось , про него никто не скажет- малышка! Ах он больной, а где теперь здоровых найдёшь - на планете экологическая катастрофа бушует!
Короче говоря, разозлился я и треснул этого болвана по затылку, а он спросонья носом об шкаф приложился и тут-же как сирена завыл. Будто лялька а не взрослый трёхлетний парень. Весь дом на его крики прибежал, и стали на меня родители кричать ещё погромче самого Ильи. А я то что? Это же он мои вещи испортил.
Ведь там «Компас» ещё-бы 93-го года выпуска, мне его дед привёз. И за всё это я его тихонечко, один разик стукнул. Но меня конечно же никто не слушал. А потом папа на работу ушёл, а мама пока меня в садик везла, всё молчала и в окошко троллейбусное смотрела. А когда я заявил, что Илюшка сам во всём виноват, она вдруг повернулась ко мне и сказала строго: «Вот оставлю тебя в садике, сиди всю ночь со сторожем».
Время в тот день тянулось почему-то очень долго. Все меня тормошили, о чём-то спрашивали, даже наказали пару- тройку раз за то, что взрослые обращаются ко мне, а я молчу. А я стоял в углу, в окно смотрел. Всё думал, правда ли меня мама решила со сторожем оставить или она это просто так сказала. Каждый раз, когда дверь группы открывалась я голову поворачивал и смотрел, но всё это был кто угодно, только не мама. Вот и ужин принесли, за окнами стемнело.
Детей почти всех забрали домой. И Макса-плаксу, который далеко живёт. И Машу Исаеву. И Сашу, мама которого на работе всегда задерживается. Наша воспитательница Лилия Владимировна всё время мне говорила: «И чего это Свинин сегодня за тобой никто не идёт! ». А я молчал. Потом уже нянька домой пошла. А воспитательница спросила, есть ли у нас телефон. А я вместо того чтобы ответить, вдруг заревел не хуже своего брата. Она почему-то испугалась и стала меня успокаивать- говорить ,что может троллейбусы ходить перестали или, там, дверной замок сломался и поэтому то мама моя за мной не идёт!
А я ответил ,что мама меня в садике жить оставила за то, что я Илью обидел. Тут Лилия Владимировна вдруг засмеялась, меня обняла и сказала ,что я очень глупый .
Тут дверь открылась. Я подумал ,что мама приехала, а это какая-то тётенька пришла. В лохматом платке и в валенках . Она спросила:
-Ну что? Всех забрали?
-Нет, Никитка вот остался -ответила Лилия Владимировна .
-А мамаша то где , звонили ей?
- Да нет у них телефона я специально в журнале посмотрела. Тётка в платке и валенках тяжело вздохнула и покачала на меня головой, как будто я сделал ей что-то плохое.
-Со мной оставите?
- Нет - ответила воспитательница - сейчас муж на машине приедет, и мы Никитку родителям отвезём. Она помогла мне
одеться и даже помогла застегнуть эти противные толстые пуговицы на шубе, которые почему-то никогда не слушаются моих пальцев. Когда мы вышли на улицу, от холодного воздуха мне стало даже немного легче на сердце.
- Лилия Владимировна,- спросил я,- а когда сторож придёт?
- Да вот же тётя Аня, которая сейчас с нами говорила!
Как же я удивился, потому, что был точно уверен в том, что сторож- это старый, страшный дед с винтовкой. Когда я сказал об этом воспитательнице она странно посмотрела на меня и вдруг засмеялась очень тоненько, как маленькая девочка, а не строгая воспитательница.
Потом её муж приехал и посмотрел на меня, примерно так как сторожиха смотрела, и я испугался, что он не захочет меня с собой брать и придется мне и вправду ночевать с этой ворчливой тётей Аней в её лохматом, как пёс-Барбос, платке.
-Давай Ванечка , парня домой завезём…
-Нет,- ответил «Ванечка» с кудрявой бородой и одетый в грязную пятнистую куртку как у охранников.- Дай я хоть умоюсь и переоденусь, ты ведь меня потом опять по магазинам потащишь.
Поехали умываться, но по пути в парочку магазов Лилия Владимировна всё-таки зашла, как её «Ванечка» не ругался. Потом, когда машина подъехала к их дому, они попросили меня подождать ещё немного и я попаду к маме и папе.
Тут вдруг дверь машины распахивается, а это мама! Глаза красные и мокрые, будто моя спокойная и сдержанная мамочка очень долго плакала, что сегодня за день открытий! Она схватила меня в охапку и стала целовать.
-Что там у вас случилось?- спросила воспитательница.
- Понимаете,- сказала мама, - одеваюсь, чтобы за Никиткой в садик поехать,- а Илюша на линолеуме поскользнулся и упал, ручку сломал.
-Ужас!
-Бабушка его в больницу повезла, ведь он маленький, всего три года,- сказала мама,- а я стала замок закрывать и ключ сломала. Села и реву- что делать не знаю. Муж на работе до девяти вечера. Как оставить в открытой квартире Катю с Сёмкой. Тут на счастье брат мой приехал.
-Беги, -говорит за парнем, - а я пока замок починю.
Ещё мама рассказала, как в садике нашла только одну сторожиху, а та дала ей домашний адрес Лилии Владимировны. Пришла мама к дому, а там никого нет. Вот стоит она и не знает о ком плакать- кто руку сломал или о том кто делся неизвестно куда. Воспитательница пригласила нас зайти в гости и позвонить в больницу. В приёмном покое ответили, что Илюхе наложили гипс и может быть завтра отпустят. Мы обрадовались и поехали домой.
-Мам,- сказал я по дороге,- пусть Иля теперь все мои книги себе заберёт. Я ему слова не скажу, только пусть ничего не портит! И ещё я его совсем обижать не буду, честное слово! Только пожалуйста не оставляйте меня со сторожихой, она такая сердитая
-Я тоже не буду тебя обижать,- ответила мама,- ведь я так тебя люблю, а утром просто за Илью испугалась вот и наговорила всякой ерунды. Прости, ладно? |
