Война только начиналась…
(воспоминания маленькой девочки)

Эпиграф: Это не очерк, это рассказ почти правдивый, но с вымыслом автора. Одни эпизоды были рассказаны героиней, другие придуманы автором. Имена изменены. Но страшная картина начала войны вызывает ужас не только у тех, кто жил в то время, но и у нас, не знавших войны. Как бы хотелось, чтобы следующие поколения жили в мире. Но…вновь совершаются теракты, гибнут люди… горе, слезы… Не должно быть этого, не должно! Подумайте, люди! Очнитесь! У всех есть право на жизнь.

К началу войны Рахели исполнилось шесть лет. Это была миловидная сообразительная девчушка с красивыми карими глазами и темными кудряшками. В своей многодетной семье она была самой младшей, самой любимой.
Они жили в Литве в небольшом еврейском местечке. Жили бедно, кормились с огорода, держали куриц и парочку гусей, поэтому, особо не нуждались. Но и шиковать было не на что. Семья была дружной и трудолюбивой, никто без дела не сидел.
В этот день всё было, как всегда. В воскресный день, кроме отца семейства – Моисея-Лейбы, все были дома. Старшие девочки помогали матери Фейге по хозяйству, сыновья не отставали.
Маленькая Рахель играла с самодельной куклой. Девочка была маленького ростика, худенькая, все в этой семье старались уделить внимание ребенку. Это был последний день мирной жизни.
Моисей-Лейба вернулся под вечер и сказал, что в город уже вошли немцы.
- Фейга, собирай всех детишек и поедем в поселок к моему другу-литовцу Антанасу, там схоронимся, война долго не продлится, - сказал Моисей-Лейба.
- Зачем? Немцы – народ культурный, мы раньше жили в Германии, они к нам хорошо относились. Вспомни Курта, Клару, Эрику, Леонарда. Изумительные соседи у нас были!
- Фейга, это не просто немцы, фашисты. У нас немного времени, собирай скорей всех детей. Едем! Рахелечке возьми одежду теплую, не забудь.
- Мы едем ненадолго, зачем?
- Никто не знает, когда вернемся. Возьми колечко золотое, подстаканник серебряный, браслетик серебряный и шкатулочку, вдруг продать придется.
- Ой, Моисей, сказочник ты.
- Хорошо бы так.

…В уютной комнате Рахели покой и уют. Гостеприимная хозяйка угощает чаем с тортом и продолжает свой рассказ, порой со слезами на глазах. Я успокаиваю ее. Прошло много лет, Рахели за 80, она осталась одна от той большой и дружной семьи. Увы, время…И я вновь представляю ее маленькой девочкой, для которой война была не историей, а жизнью.

Антанас выслушал друзей и сказал:
- Мне не жалко, живите, но и сюда скоро придут немцы. Идите в школу, директор эвакуирует своих людей, может, и вы с ними.
Моисей-Лейба сходил в школу, но эвакуация уже прошла. Решили идти своим ходом до Риги, может, попутку найдут. Шли пешком: две сестры-Тайба и Голда, два брата – Янкель и Лазарь, Фейга, Моисей и малышка Рахель. По дороге шли толпы людей к станции. У некоторых были подводы, а у этой семьи не было ничего. Дорога была трудной. Иногда братья брали уставшую малышку на руки.
Неожиданно немцы начали бомбить дорогу, началась паника, появились убитые и раненые.

Голда схватила Рахель за руку, и они бежали к лесу, а потом спрятались за убитую лошадь. Малышка плакала, а 15-летняя Голда приговаривала:
- Надо искать наших, Рахелечка. Всё будет хорошо.
Бомбежка кончилась. Они пошли в сторону станции, обходя раненых и трупы. Вдруг девочки увидели: навстречу им шел отец, а с ним оба брата. Сколько радости было! Обнимались, целовались! Но отец торопил родных:
- Я счастлив, что вы живы, дорогие мои девочки! Идемте на станцию, там поезд идет на Сибирь, там нет войны.
- Хочу кушать, - сказала Рахель.
- Вот посмотри, что у меня есть, - сказал отец и сунул девочке яблоко.
- А хлеб?
- Хлеба, малышка нет, извини.
Впятером они двинулись к станции. По дороге отец нашел несколько картофелин, которые испекли на костре и съели. К счастью, по дороге попался брошенный дом, а там дерево с ранними яблоками. Запаслись плодами.
Наконец, дошли до станции, измученные и уставшие. Малышка уснула у старшего брата на руках.
Но ни матери, ни сестры Тайбы они не нашли. За неделю до войны Тайба вышла замуж и никому не сказала. Боялась, что родителям не понравится. На то были причины. Юргис был наполовину еврей, наполовину литовец, сирота, и имел физический недостаток: хромал, одно колено у него не сгибалось. Поэтому, Тайба и не хотела сразу показывать своего мужа родственникам, чтобы не критиковали. Но семья Тайбы приняла Юргиса хорошо, он тоже ехал с ними в эвакуацию. Хотел пойти добровольцем на фронт, но его не взяли: инвалид.
 

Немолодая Рахель вдруг всплакнула.
- Понимаете, наша семья оказалась в разных поездах. Я, отец, Голда и братья в одном, который ехал на юг, а Тайба с Юргисом и мама в поезде, который ехал на север. В районе Новосибирска мама вышла за кипятком и потеряла Тайбу, отстала от поезда. Правда , потом они нашли друг друга. В эвакуации.
- А Тайба и Юргис остались живы?

- Юргис умер, работая на заводе, голодал сильно. А Тайба выжила. Она работала на кухне, но вынести оттуда еду для мужа не могла, за это ей грозила тюрьма. Да она и не видела его, он ночевал на заводе, как и другие рабочие.
В поезде с Тайбой и мужем произошло несчастье. По дороге они встретили бывшего одноклассника Тайбы, пожалели его, посадили в свой вагон, последней картошкой делились, а он, гаденыш, обокрал их до нитки и сбежал, так что продать и купить еду им было не на что. Очень они голодали.
По дороге наш поезд неоднократно бомбили, но мы благополучно доехали до места назначения. Пытались прокормиться, но плохо удавалось. Отец и братья ушли на фронт добровольцами, мы остались вдвоем с Голдой.
Как мы выжили, одному Богу известно. Отец и один из братьев погибли на фронте, причем брат погиб в День Победы. Вот письма с фронта, я читаю их одна. И мои дети. Уже все ушли из жизни. Можно много рассказывать о войне. А, может, не надо? Когда мы вернулись домой, увидели, что Антанас продавал наши скатерти и простыни на базаре. Спросили:
- Что ты делаешь? Это же наше. Ты дружил с нашим отцом, часто бывал в нашем доме.
Он ответил:
- Было ваше, теперь наше.
Хорошо, что отец не дожил до предательства своего лучшего друга.
Рахель вздохнула и сказала: - Извините, мне трудно вспоминать. Война делает людей жестокими, не надо этого, не надо! А детям на войне еще труднее. Слишком рано я поняла, что такое быть взрослой. Слишком рано.
окт 2018.