Тихое местечко


Предисловие:

Однажды на сайте «Одноклассники» мне пришло письмо от незнакомого мне молодого человека Кирилла Гайворонского. Он сообщил мне, что в группе «Сироткины» увидел мою просьбу сообщить мне о Сироткиных, ранее проживавших в местечке Обольцы Толочинского района Витебской области. Фамилия моих дедушки и бабушки по материнской линии была такой, от них знала, что они родом из Обольц. К сожалению, в свое время я не интересовалась своими корнями, но теперь захотелось узнать. Кирилл спросил у меня, как звали мою маму? Я ответила: Нина, Нина Давидовна Сироткина в девичестве. И он послал мне фото. На нем - моя мама в возрасте 18 лет. А на обратной стороне надпись: На долгую и добрую память моей подруге детства Сонечке от Н. Сироткиной. Сразу узнала мамин почерк…
…Слезы застилали глаза. Долго не могла придти в себя. Где молодой парень, недавний солдат армии Израиля, Гайворонский Кирилл, нашел это старое фото, датированное 1941 годом?
- Откуда оно у тебя? – спросила.
- Исследую историю своего рода. Это фото было подарено моей родственнице Софье Самуиловне Амбург (по мужу Шайбак), она рождения 1923 года, к сожалению, ушла из жизни в 2004 году. Оказалось, у мамы Кирилла девичья фамилия тоже Амбург. Сначала я думала, что эта фотография подписана была мамой ее московской подруге Софье Цейтлин, с которой я была лично знакома. Но оказалось, что Кирилл родственник и этой Софье. После этого он передал мне некоторые материалы по Обольцам, из которых родился этот очерк.

Обольцы

Этот небольшой агрогородок находится в Толочинском районе Витебской области. Население 327 человек по переписи 2009 года.Здесь жили и русские, и евреи. Жили дружно, вместе справляли праздники, евреи знали русский язык, а русские знали идиш не хуже евреев. Были еврейская школа и белорусская, потом еврейскую школу прикрыли и сделали русскую (со слов очевидицы Черниной), потому что евреев стало мало, да и педагогов не хватало.



Историческая справка из Википедии:

«Первое письменное упоминание об Обольцах датируется 1387 годом, когда великий князь Ягайло основал здесь костёл, один из первых на территории современной Белоруссии^[2]. Под названием Оболчи поселение упоминается в Списке русских городов дальних и ближних XIV века. Замок находился в Старых Обольцах, в 1 км от центра современной деревни^[3].

В XV — начале XVI века Обольцы были центром повета Витебской земли. Сохранилось несколько привилегий великого князя Казимира, в которых он передавал боярам здешние владения. Во второй половине XV века Обольцы несколько раз меняли владельцев, пока великий князь Сигизмунд I не даровал имение своей жене Боне.

К середине XVI века Обольцы потеряли прежнее значение. В 1543 году королева и великая княгиня Бона Сфорца обменяла Обольцы вместе с соседними Смолянами на Ковель, принадлежавший князю Василию Сангушко. С этого времени Обольцы надолго вошли в земельные владения рода Сангушко. Согласно административно-территориальной реформе в Великом княжестве Литовскомсередины XVI века они вошли в состав Оршанского повета Витебского воеводства».

В Великую Отечественную войну с июля 1941 года по июль 1944 года местечко находилось под немецкой оккупацией. В Обольцах было образовано гетто, в котором оккупанты уничтожили большинство еврейского населения посёлка — около 150 человек. Католический храм и православная церковь Обольцев не сохранились.

Гитлеровская оккупация

Евреев разместили в бывшей школе, раньше это был дом помещика.
Деревянное, одноэтажное, со многими комнатами здание.
Всего собрали больше 200 человек.
Вчерашняя школа превратилась в гетто. Все хорошо знали друг друга, местечко маленькое..
Здание школы вдали от деревни. Напротив был лес, километра полтора.
Питались скудно. Русские и белорусы помогали, как могли. Старались жить обычной жизнью, чтобы отвлечь детей от ужасов гетто. Укладывая спать маленьких детей, пели колыбельные песни, рассказывали смешные истории. Поддерживали друг друга.
Получили информацию о расстреле в Витебске, Орше, других местах.
Анна Иофик, видимо, поддерживала связь с партизанами. До войны она работала в Орше в райисполкоме. Умная, энергичная, красивая. Вполне возможно, что была оставлена на оккупированной территории для работы с партизанами, и вокруг неё сплачивалась оболецкая молодёжь. Версию связи с партизанами подтверждает Софья Амбург. Собиралось оружие, боеприпасы и всё передавалось партизанам.
На еврейскую пасху удалось достать муки, испекли мацу.
Когда узнали о расстреле Смольянского гетто, приняли решение идти в лес. Но кто сможет пойти? Апрель, снег в лесу по колено. Решили, что уйдут только большие дети. Каждый должен рассчитывать только на свои силы. Разбились на маленькие группы.
Евреев, оставшихся в гетто, расстреляли и бросили в яму, бывший колхозный погреб.

Дальнейшая судьба евреев, спасшихся из гетто, сложилась по разному. Большинство сражались в партизанских отрядах Белоруссии и в рядах Красной армии. Часть из них удалось переправить через линию фронта.
В период ВОВ в Обольцах погибло 76 человек. Указано общее число жителей – 283. Не очень понятно, что включает это число, возможно, только еврейские жители. Судя по количеству домов перед ВОВ – 122, число жителей должно быть не менее 500-600.Список погибших в гетто большой.
Почти полностью были расстреляны семьи Ривкиных, Гимпилевичей, Коганов, Изриных, Аврутиных, Амбургов и др. Сара, молодая девушка, приехала из Минска. Родители были на фронте, врачи. Красивая, с белокурыми волосами, она не была похожа на еврейку. Только окончила 10 классов. Сару кто-то выдал, привели к месту расстрела. Она легла возле ямы, расправила платье, волосы, и её застрелили. Светлая память всем погибшим! Мы будем помнить это всегда!



Свидетельствует Софья Амбург: (предлагается в сокращении от первого лица)

Когда враги вошли в наш район, они сразу начали применять жестокое отношение к местному населению. Особо жестокие меры враг начал принимать к евреям. Сначала они обещали собрать всех вместе и отправить в Палестину, но евреи в это не верили.
Было обидно, что немцам потворствовали наши земляки: Линич Андрей и Григор Бачун, оба дезертиры, прятавшиеся в лесу до прихода немцев, ставшие предателями, Бачун Степан, бывший начальник связи, его жена Вирукова Вера, до войны педагог. Они убеждали врагов, что евреи-вредные элементы, их надо стирать с лица земли. Кунцевич Павел издевался над нами, забрал скот, не позволял брать молоко для больных. Они оказались еще хуже, чем фашисты, а ведь жили рядом с нами.
Во время моего проживания в лагере я неоднократно бегала в лес, когда приезжали в Обольцы немцы, но не сдавалась. Когда я проживала в концентрационном лагере, я запрятала 12 ящиков винтовочных патрон и 2 полуавтомата, за что меня хотели расстрелять, но им это не удалось, все эти патроны я сдала через Отрощинко А. (житель Толочинского района) в партизанский отряд.

Картина расстрела

4.6.42г. в 5-6 часов утра в нашу квартиру пришли гитлеровцы для расправы с нами. Мы еще спали. Слышу топот в коридоре. Я поднялась и сказала маме:
- Вставай, за нами пришли.
Мы услышали немецкую речь. Я успела только обуть сапоги и накинуть платье, а все остальные растерялись и вышли в нижнем белье. В это время в комнату вошли немцы и скомандовали:
- Хенде хох!
Вывели нас в коридор, стали требовать советские деньги. Я сказала, что денег нет, за это один из немцев меня ударил вилами три раза по голове. Я ничего не ответила, начала смотреть в окно, стоят ли патрули по углам. Начала думать, в какую сторону лучше бежать. Вошел офицер и приказал вывести нас. Нас вывели метров за 30 от места, где был когда-то погреб и начали бросать живыми в яму. На моих глазах в яму сбросили Прасмушкина Менделя и Белкину Цилю , Аврутину Масидобу. Их расстреляли, но не насмерть, они еще шевелились. Аврутина Женя, девочка 11 лет пустилась бежать. Немец ее догнал и разбил голову прикладом.
 

Я уговаривала своего брата Амбург Бориса бежать. Пусть нас лучше убьют в пути, чем лезть живыми в яму. Он мне сказал:
- Я никуда от матери не пойду.
А мать – Амбург Зина просила:
- Доченька, беги, если останешься жива – поставь памятник.
Последний раз брат со мной поцеловался и сказал:
-Будешь жива, приходи к нам на могилу.
В это время немец подошел, схватил мою мать за руки и повел ее к яме, а второй - к брату. Я бросилась бежать. За мною бежали 4 немца с автоматами, а остальные начали стрелять. Всего их было 27, да по углам 7. Меня ранило в голову, но, раненая, я бежала.. Лес от меня был, примерно, в 1-1.5 км. Из этого леса вбежала в другой, где просидела до вечера. Пошла бродить, разыскивая партизан. Бродила 4 суток, жила одна в лесу, заходила в дер. Козигорки, Толочинского района, Оболецкого сельсовета к Зверкеович Насте. Она мне перевязала голову. Потом вошла в дер. Пищавино. Спросила, где находятся партизаны. О партизанах рассказал Маргай Роман, житель этого же района.

8.6.42г. я нашла в партизанский отряд, где живу по сегодняшний день. Я, вместе со своими лучшими товарищами – сталинскими партизанами мщу и буду мстить врагам. Кровь за кровь, смерть за смерть!
(Комсомолка Соня Амбург)

Соне удалось выжить и прожить более восьмидесяти лет, но в ее сердце постоянно была боль о родных, погибших от рук захватчиков. Такая тяжелая юность ей досталась. Но живет на свете ее неравнодушный молодой родственник Кирилл Гайворонский, который усиленно ищет свои корни.

Мои родные

Когда я была маленькой, часто слышала, что мои дедушка и бабушка разговаривают об Обольцах. Что такое Обольцы, я не знала, да и мне было все равно. Знала, что в Толочинском районе проживает Сендер Сироткин, родной брат моего деда, а фамилию Прасмушкина носит сестра деда Хана, которая после войны проживала на Дальнем Востоке в Биробиджане. Фамилия у моих деда и бабушки была Сироткины, девичья бабушки – Бабчина.
К счастью, среди расстрелянных людей с такой фамилией нет.
Они задолго до войны поселились на Урале в Свердловске(Екатеринбург). Дружили с семьей Гимпилевичей, глава которой Григорий был выходцем также из Оболец( эта фамилия фигурирует в списке расстрелянных). Их сыновья Михаил (1943 г.р) и Борис (1947 г. Р.) были моими друзьями детства. Увы, оба покинули этот мир.
К сожалению, я не знала мамину подругу Соню Амбург и никогда не слышала о ней. Но ее воспоминания стали мне дороги, как будто я повстречалась через время с родным человеком. Жаль, что Соня уже ушла из жизни, спросить не у кого, кто из нашей семьи остался в Обольцах во время войны.
Мне рассказала бабушкина сестра Сарра, почему дед и бабушка уехали из Обольцев, но это история совсем о другом.
Маленькое тихое местечко Обольцы, а оно связывает мою семью с семьей Кирилла Гайворонского, хоть мы и не родственники.
Спасибо тебе, Кирюша, за память!
Светлая память погибшим!

Зинаида Маркина