Любочка 

Любовь Григорьевна отправила всю семью отдыхать на Мертвое море, а сама осталась дома. Мужу и сыновьям очень там нравилось, а ей после операции купаться в Мертвом море было временно запрещено. Вот и решили мужчины поехать втроем. Пусть мама и жены отдохнут от них.
Любовь пригласила подружек, устроила небольшой пир. Было весело, ведь подруги встречались так редко. Вспоминали прежнюю жизнь, родителей, которые ушли из жизни. У каждой были проблемы, делились друг с другом. 
Потом устроили импровизированные танцы. Но долго танцевать не смогли: возраст, болезни. Снова вернулись к разговорам. 
- Любаша, - сказала жизнерадостная толстушка Рива, - У тебя милое, но совершенно славянское лицо. Мне неудобно спросить, ты русская или украинка? Как ты в Израиль попала? Может, бабушка еврейкой была? 
- Не ты первая спрашиваешь. Лица разные бывают, у меня такое. А жила я в настоящей патриархальной еврейской семье, родители мои воевали, там и познакомились, мама – операционная медсестра, а папа – классный хирург. Кстати, на этом портрете они вдвоем. А я похожа на папину сестру двоюродную, ее немцы уничтожили, даже фото не осталось. 
- На своих родителей ты абсолютно не похожа, - прокомментировала Рива. 
- Всякое бывает. Я у них единственная дочка, а брат мой Юра похож на папу. Да вы видели его. Он – кардиолог, работает до сих пор. А я вот…здоровье не позволяет работать. 
- Возраст у нас, - Рива улыбнулась, - В паспорт посмотри. 
- Не хочу. Я душой молодая, даже юная, - улыбнулась Любовь. 
- А ведь и в самом деле юная, - ответила ей Рива, - у тебя столько задора! 
- Хватит, давайте выпьем стоя за наших усопших родителей, не чокаясь, - предложила Любовь. 
- Давайте,- поддержали ее подруги. 
На глаза у них навернулись слезы. 

1945 год 

Софа и Григорий познакомились в санитарном поезде. Гриша был военным хирургом, не отходил от стола днем и ночью. Раненые всё прибывали. Софа ассистировала при операциях. Между молодыми людьми возникло крепкое чувство, они решили после войны не расставаться. Расписал их начальник поезда, а после войны расписались в городском ЗАГСЕ. 12 мая 1945 года поезд расформировали, все собирались домой. Неожиданно вбежала юная санитарка Тася, она несла что-то завернутое в тряпье. 
- Григорий Самойлович, к нам в поезд подбросили ребенка. Куда его? 
- Оставь, Тася, я решу, что делать, - сказал Гриша, а сам растерялся. 
Он развернул сверток, там оказалась девочка, примерно около месяца от роду, светленькая и голубоглазая. В это время вошла в вагон Софа. 
- Чей ребенок? – спросила она. 
- Не знаю. Подкинули. Вот записка. 
« Отдаю девочку в хорошие руки. Меня изнасиловал немец, я ее родила от фашиста, поэтому, она мне не нужна. Называйте ее, как хотите. Родилась она 13 апреля 1945 года.» 
- Софа, что делать будем? Отдадим в детдом? 
- Подожди, Гриша, не спеши, я думаю. 
- Думай, милая, думай, а я ума не приложу, что делать. В детдом жалко, погибнет. Там с едой проблемы. 
-А, знаешь, давай ее возьмем к себе, вырастим, смотри, какая она хорошенькая. Голубоглазенькая. А волосики белые, как шелк. Я ее уже люблю. 
- А вдруг кукушка- мать найдет нас? 
- Ты же читал записку. Не будет искать. Давай ее назовем Любовью в честь нашей с тобой любви. Так в их жизни появилась любимая маленькая дочка – Любовь Григорьевна Левкович по метрике. Или просто Любочка. 

Сестра и брат 

Родители много работали, но подрастающей Любочке уделяли внимание. Девочка росла на редкость сообразительной и самостоятельной. Школу окончила с медалью, поступила в мединститут, студенческая жизнь захватила ее. У родителей, кроме Любы, родился еще ребенок. Имя ему дала старшая сестра – Юрочка. Юра был на четыре года младше Любы. Он был черноглазый и черноволосый, настоящий цыганенок. Любе нравилось водиться с братишкой, но соседи удивлялись их непохожести. 
Часто можно было видеть белокурую голубоглазую девочку с кудрявым черноглазым мальчиком. 
Местный пьяница Кузя как-то спросил у Любы: 
- Любка, ты у этих евреев приемыш? Сознавайся! 
- Нет, дядя Кузя, я их дочка, а Юрочка – мой братик родной. 
- А я говорю приемная, ты белобрысая и курносая, а они все - черные головешки. 
Люба расстроилась и пришла к маме: 
- Мама, дядя Кузя сказал, что я приемная. 
- Не верь ему, он от своей пьянки совсем с ума сошел. Нехороший он, Любочка. Наша ты, наша. А похожа ты на папину двоюродную сестру, ее немцы убили, она тоже белокурая была, - мама обняла и поцеловала девочку. 
Люба успокоилась и больше никого не слушала. 
Ей было очень хорошо в ее родной, такой дружной, семье. Одно ее мучило: а вдруг мама и папа уйдут из жизни рано, ведь они воевали, здоровье у них неважное. Этого допустить нельзя. Люба старалась делать все по дому, чтобы маме было меньше работы. Мама хвалила детей за любой хороший поступок, а Любу даже больше, чем сына. Потому что она –девочка, а девочкам в жизни приходится сложнее. Наконец, Люба окончила институт и стала врачом, а затем и Юра. За Любой давно ухаживал соседский паренек Женя. По окончании института она вышла замуж за него. Юра женился на однокурснице. Жизнь продолжалась. 

Странная женщина 

Родители Любы и Юры ушли из жизни рано, один за другим. Видимо, так сильно любили друг друга. В маминой шкатулке Люба нашла письмо с надписью: «Вскрыть после моей смерти». 
Там Софа подробно описала, каким образом Любочка попала к ним, просила прощения, что не рассказала при жизни. Люба долго плакала, но никому ничего не сказала. Ведь ее родители были для нее святыми. Она по-прежнему любила их и совсем не была обижена на маму. Наоборот, она стала уважать родителей еще больше. 
Портрет покойных родителей висел у нее в комнате, она разговаривала с ними, как с живыми. Ей это было необходимо. Никак не могла понять, зачем мама ей про поезд рассказала. 
Поделилась только с братом. 
Юра подумал и сказал: 
- Любаша, она, наверно, хотела, чтоб ты нашла свою маму после ее смерти. 
- Юрка, что ты говоришь, она же меня выбросила. Как ненужную половую тряпку. Мои родители Софа и Гриша, никого больше знать не хочу. 
- А вдруг она была молодая и глупая, потом пожалела? 
- Всё, Юрка, больше о ней не говорим. 
Юра всё же втихаря написал в передачу «Жди меня». И вдруг ему пришло письмо. Писала Екатерина Ивашова из села Кошкино. Она помнила эту станцию и этот поезд. Она – родная мама Любы, хочет увидеть взрослую дочь. 
Юрий повинился перед сестрой, что решил найти ее мать. Люба рассердилась и сказала: 
- Вот и встречайся с ней сам. Я не хочу. 
Люба сказала, как отрезала. 
Юра поехал на передачу один. Перед ним сидела опустившаяся пожилая тетка, очень похожая лицом на сестру. Она стала оправдываться перед ним. И Юра понял, что женщина эта пьющая. 
- Я хочу видеть Любу, доченьку мою, - из глаз текли слезы. 
- Она не желает вас видеть. 
- Я хочу извиниться перед ней. 
- Не стоит, у каждой из вас своя жизнь, - Юра пожалел, что пришел на эту встречу. 
- Я очень нуждаюсь, пусть она мне поможет материально. У меня восемь детей и все меня бросили, сволочи, - пожаловалась Катя, - А я их вырастила негодяев. И это притом, что мужик мне изменял и пил. Помер пару лет назад. Не жалко. Бросили меня дети, а я… 
- Вы, наверно, тоже их бросили, как Любу, -перебил старуху Юрий. 
- Скажи мне Любин адрес. Или денежек дай…пожалей. 
- Нет, - Юра был непреклонен. 
Больше этой женщины он не встречал. Любе о ней не рассказывал, да Люба и не спрашивала. Она ее абсолютно не интересовала. 

Послесловие 

В девяностые годы семьи Любы и Юры выехали в Израиль. Нелегко им пришлось. Чтобы подтвердить медицинскую специальность пришлось много учиться и работать. Но потом все разрешилось. У Любы два взрослых сына и три внучки, у Юры – две дочери и пять внуков. 
Часто они собираются вместе и вспоминают любимых родителей: Софу и Гришу, а, по возможности, летают родной город на кладбище, где они покоятся. Свою любовь передали детям и внукам. 
Значит, память об этих прекрасных людях никогда не умрет. Никогда. 
май 2019