Жить – это счастье!

Однажды, навещая подругу в бейт-аводе , я увидела небольшого роста плотного мужчину, который спрашивал у тех, кто был немощный и не мог ухаживать за собой:
- Тебе помочь? Что сделать?
Кому воду поднесет, кому отрежет и почистит фрукт, а кому и яйцо от кожуры освободит.
- Кто это? – спросила я у подруги.
- Иосиф. Он со мной за одним столом обедает. Услужливый человек, добрый. И все делает бескорыстно и незаметно, ничего не требуя взамен. А сколько языков знает! Полиглот. Русский у него не совсем хороший, зато польский, английский, идиш, иврит знает в совершенстве, а на немецком понимает, но говорить не может, со временем забыл. С войны его не слышал. Жалко, что на старости лет остался совсем один…
- Судьба такая, - улыбнулся Иосиф, - Видимо, я в этом сам виноват, но так сложилось.

Я пробовала взять интервью у Иосифа, но у него малый запас русских слов, хотя говорит без акцента. Нам помогла Леночка, и разговор пошел на английском языке.

Детство кончилось рано

Этого человека невозможно представить без улыбки. Плохо ли ему, хорошо ли, он всегда улыбается, да так, что хочется с ним общаться. Зовут этого волонтера Иосиф Вайнштейн, в 2019 году ему исполнилось 83 года. Он религиозный, знает все молитвы, молится и соблюдает все еврейские традиции. В шабат зажигает свечи. Всё это он впитал с молоком матери.
Иосиф родился на Западной Украине в местечке Броды недалеко от Львова. Семья была для того времени небольшая: отец Исаак, мама Батья, и два сына – Иосиф, старший, и Симон. Со временем семья переехала в Радзивилы, в те же благодатные места.
Они были небогатыми, но достаток в семье был неплохой: отец Иосифа - Исаак открыл галантерейный магазинчик, где сам и работал, а мама - Батья управляла семейным гнездом. Торговля в магазине шла полным ходом. Всё в их жизни было хорошо, но эту идиллию нарушила война.
Семья Вайнштейнов, как и другие евреи, оказалась в гетто. Иосифу исполнилось 5 лет. Жизнь в гетто была невероятно тяжелой. Немцы и, особенно, украинские националисты издевались над евреями. Исаак всё время думал, как вывести семью оттуда. Ведь он понимал, что участь его семьи трагична, и не мог с этим мириться. Он очень рисковал, но, договорившись с двумя знакомыми евреями - отцами семейств, нашел человека, которому можно было дать взятку (деньги или золото у них были – сейчас точно не установить). Взятка помогла им выйти на волю, вместе с ними из гетто вышла еще и одинокая женщина. Теперь не узнать, каким образом им удалось схорониться в бункере, Иосиф по малолетству не помнит это. Только помнит, что всегда хотелось кушать и пить. Они прятались в бункере до конца войны, им помогал украинец Володя (фамилию его Иосиф не знает), он снабжал их хлебом, картошкой и водой, другой пищи у них не было. Полуголодные, но зато живые. Когда они вышли из бункера, узнали ужасную весть: узников гетто всех расстреляли.

После войны

Русские войска освободили Западную Украину, семье Вайнштейнов удалось вернуться в родной дом. Надо было начинать жить сначала, но это их не тревожило. Конечно, магазин открывать было не на что. Исаак устроился работать, он был неплохим финансистом. Ему повезло, стал работать фининспектором, семья встала на ноги. Так прошло несколько лет.
Начались сталинские репрессии. Над семьей Вайнштейнов тоже сгущались грозовые тучи. Исааку Вайнштейну пришлось выехать с семьей в Силезию (Польша). Их там никто не ждал, никто им не помог. Семья стала двигаться дальше, добрались до американской зоны в Германии. Так бы они бродили по странам и государствам, но прознали, что их родственник – дядя живет в Англии, в Нотингеме, им удалось связаться с дядей Шлёмой. Он предложил семье брата приехать к нему. Так Вайнштейны оказались далеко от родного дома, в Англии.
Дети пошли в школу. Может быть, и осталась бы семья навсегда там, но случилось горе. От астматического приступа скоропостижно скончалась Батья. Исааку пришлось быть мальчикам за обоих родителей, да и работать приходилось много. Исаак надумал поехать в Израиль, где нашел общих знакомых.
А Иосифу уезжать не хотелось. Двадцатилетний Иосиф был впервые в жизни влюблен. У него появилась в Англии девушка. Первая любовь захватила его полностью. В школе он не доучился.

- Поедем со мной в Израиль, - попросил он её, - Поженимся, у нас будет новая жизнь.
Девушка ответила:
- Нет, никогда. Что там хорошего в твоем Израиле? Нет, я остаюсь здесь.
Сказала, как отрезала. А он продолжал любить свою, теперь уже, не девушку, мечту.
Исаак ехал не на пустое место: в Израиле жила овдовевшая их давняя знакомая. Она помогла семье устроиться и, присмотревшись к Исааку, вышла за него замуж.
Отец и мачеха Иосифа открыли галантерейный магазин, а Иосиф жил и работал в кибуце. Сначала ему нравилось работать, ведь он занимался любимым делом – посадкой растений. Но порядки жизни в кибуце для него, человека вольного, были неприемлемы. Ему это надоело, он уехал из кибуца. Окончив курсы садовников, стал заниматься озеленением района Кфар-Ярок, совершенствуясь в своем деле. В России такая работа называлась ландшафтный дизайнер. Для закрепления навыков Иосиф закончил в Петах-Тикве агрономическую школу по этой специальности.
Временами посещал дядю в Нотингеме (Англия), но надолго там не задерживался. Его мечта давно вышла замуж, родила детей. Надеяться было не на что. В Израиле у него уже была своя устроенная жизнь.

Наше время

Иосиф так и не знает, почему не устроил свою личную жизнь. Может, был увлечен своей специальностью, а, может, не нашел лучше своей мечты. Я не стала лезть к нему в душу, пусть это останется его тайной.
Его отец умер 80 лет от роду, честно поделив между сыновьями свои сбережения. Симон стал сионистом, так и проживает в Англии, а Иосиф полюбил Израиль.
Ему нравилось озеленять страну. Он придумывал новые проекты посадки, хотел видеть страну, ставшую ему родной, красивой и нарядной. Не жалел для этого времени и труда. Он все время говорит:

- Я – сын крестьянина, во мне всегда было заложено садить и поливать, чем я и занимался всю сознательную жизнь.
Шли годы. Иосиф по состоянию здоровья уже не мог работать под палящим солнцем. Устроился в супермаркет. В Рамат-Гане нашел себе квартирку с участком земли – это была его отдушина. На этом участке он экспериментировал, все-таки почти вся жизнь его прошла среди деревьев, кустов и цветов.
Но увлечения его были разносторонними.
Иосиф - поклонник великого Чарли Чаплина, считает его величайшим из артистов. Из одного фильма Иосиф пересказывает эпизод, когда Чарли говорит, что хотел бы быть клоуном, а эпизод, где от голода Чарли жует шнурки от ботинок, считает шедевром. Обожает музыку любую, но предпочитает Баха, Бетховена, Биттлз, а израильского певца Йорама Гаона готов слушать без конца.
Удивительно, что ему нравятся русские песни, он их поёт.
Много рассказывает о Рауле Валленберге, шведском дипломате, спасшем десятки тысяч жизней венгерских евреев, которого сотрудники СМЕРШа привезли в Москву, и в 1947 году он был расстрелян, о известных супругах Шиндлерах. Вспоминает польского педагога и писателя Януша Корчека, который во время войны в Тремблинке пошел в газовую камеру, как протест, с детьми и погиб с ними.
В целом, Иосиф – очень эрудированный человек, много знает. Общение с ним увлекательно и приятно.
В личной жизни неприхотлив. Не следил за модой, не увлекался бытом, не был разборчив в питании.
Единственно: обожает чай с лимоном. Без лимонов не может жить.

- Как ты попал в бейт-авод? – спрашиваю.
- Все когда-то кончается. Возраст. Жил один, упал, три дня лежал, встать не мог. Узнали и отправили сюда. Я не жалею. Уход хороший, питание отличное, да и обслуга очень хорошая. Кстати, у меня много друзей в организации пострадавших от Катастрофы в годы войны. Я живу, это самое главное, несмотря ни на что.

Постскриптум. Я поняла, что счастье бывает разным. Он жив – и это счастье.