Мама и война

- Мамочка, а ты воевала? – спросила я ее в детстве.
- Нет, я была студенткой Свердловского пединститута, училась.
- Ты знаешь только английский язык?
- Не только. И немецкий тоже. Нас обучали сразу двум языкам.
Мамы нет давно, с 1963 года. Ей было только 40.
Почему она так рано ушла от нас? Мне только исполнилось 17, брату -11. Только в зрелые годы я поняла, что виновата во всем война.
- Мама, расскажи, почему ты так болеешь?
- Зачем тебе это надо? Живи и радуйся жизни.
Только после смерти мамы я узнала, что студентов пединститута осенью отправляли в колхоз. Время было военное, сложное, в колхозах студенты работали до декабря. Уже в октябре на Урале очень холодно и дождливо, что говорить о ноябре и декабре? У мамы порвались резиновые сапоги, а съездить домой и переодеться ей не позволили. Мама была дисциплинированной. Поэтому, она обматывала ноги тряпками и продолжала работу. Ноги были всегда мокрые и холодные. Всю жизнь мама страдала от болезней, которые получила во время войны: ревматизма и язвы желудка. Со временем добавился комбинированный митральный порок сердца.
Мама не слишком обращала внимания на свои болезни, ложилась в постель только, когда бывало совсем плохо. И работала, работала в школе 38, там она служила верой и правдой 19 лет. К ней приходили ученики. И она вставала и стряпала для них вкусный манник. У меня такой не получается.
Звали мою маму Ниной. Но я помню, что во дворе все ее называли только Ниной Давидовной. В 1945 году мама познакомилась с моим отцом. Сначала не обратила на него внимания: ростом невелик, да у нее были женихи. Она нравилась мужчинам: высокая, стройная, красивая. Один  был даже заочный. Студенты посылали фронтовикам посылки, мама тоже посылала. До сих пор у меня хранится написанный фронтовиком мамин портрет.
Ее родители Евгения и Давид Сироткины были малограмотные, но очень уважаемые люди. Мама была к ним очень привязана. Во время войны у них жила мамина подружка Аня Астахова и украинская женщина тетя Маруся, которая и после войны некоторое время жила с нами.
Мама вышла замуж за моего отца –фронтовика Эстрина Бориса Захаровича в Новый год с 1945 по 1946. Через 9 месяцев родилась я. В 1952 году - мой младший брат Саша, которого маме врачи рожать не разрешали. Но мама была человеком сильным и поступала, как считала нужным.
Родители часто болели, потому я старалась их не расстраивать, и даже зимней ночью шла на улицу, чтоб вызвать скорую помощь. Очень любила их.
В школе, как лучшему учителю, маме дали путевку в санаторий. Она так надеялась на улучшение состояния. Но этого не произошло. После одного из лечений маму парализовало, вскоре ее перевезли в больницу, где она ушла из жизни. Я в это время была у нее в палате.
- Уберите ее, - сказала мама.
Это были ее последние слова. Несколько санитаров с силой оттаскивали меня от мамы и чем-то поили.
Прошло уже более 56 лет, но каждый день я вспоминаю ее и думаю:
- Если бы не война….я могла бы долго быть дочкой.
Я сейчас живу в Израиле. Редко бываю на кладбище. Но помню ее каждый день и час. В память о ней я написала один из очерков о родине моих дедушки и бабушки и …о войне. И помог мне в этом Кирилл Гайворонский, мальчик, с которым я познакомилась в инете. Он переслал мне мамино фото, которое она перед войной подарила своей подружке Соне.

Послесловие: Мама пережила свою маму на 4 года, отца на 3, она была привязана к ним. В Израиле нашел меня один из маминых поклонников. Я была у него в гостях. Сколько хорошего я услышала от него о маме! Он даже подарил мне подарок. К сожалению, это была последняя встреча с ним, он тоже ушел. В позапрошлом году я была на Северном кладбище в поселке Веер Екатеринбурга. Еле нашла могилу, так оно пополнилось. Спи спокойно, моя мамочка! Тебя так рано сгубила война.
апрель 2020.