Шапокляк
Почему некрасивым все в жизни достается сложнее? Розалия родилась гадким утенком: у младенца было длинное узкое личико, крупный нос, а глаза - маленькие и узкие. Такою она и росла. С годами мало что изменилось, только редкие русо-серые волосешки Розалия предпочитала прятать под немыслимо немодные шляпки, за что и получила во дворе прозвище - Шапокляк.
Розалия была человеком добрым, стеснительным и немногословным, поэтому не умела она быстро находить общий язык с другими людьми, многие считали ее странной, недалекой, несмотря на то, что она была начитанной и прекрасно разбиралась в музыке и живописи. Родители девушки умерли рано, хорошо, что Розалия успела окончить финансовый институт. Это давало возможность жить хоть и скромно, но ни в чем не нуждаться.
Однако, на каждый товар находится свой купец. К 25 годам Розалия выглядела робкой, очень худенькой девушкой с длинным носом и мышиным личиком. Григорию, как и другим парням, ее внешность не импонировала, но что-то в ней было, черт возьми! Он даже не мог себе объяснить, почему ему понравилась эта тихая дурнушка. Может, ее высокий интеллект? Григорий, в отличие от большинства мужчин, предпочитал умных, а не красавиц. На свадьбе, кроме Гришиной сестры и ее мужа, не было никого, они же освидетельствали этот брак. Специально приехали из другого города.
- Гляньте, Шапокляк какого парня захомутала, - сказала соседка по двору Клава, - а моя Валька замуж выйти не может, хотя поклонников сотни. Почему Бог Шапоклячке такого мужика послал?
- Шапокляк – девушка порядочная, а на твоей Вальке пробу ставить негде, - засмеялся Михалыч и, подхватив трость, отправился восвояси.
- А у тебя и таких детей нет, потаскун старый, Бог тебя наказал бесплодием за твою грешную жизнь, - вслед ему выкрикнула Клава, обидевшись за дочку. В глубине души она понимала, что сосед прав. Но Валька была красавицей, а Розка страшная, как черт.
Замужество пошло Шапокляк на пользу: она похорошела, да разве может плохо выглядеть счастливая женщина? Но одежда и шляпки на ней были те же. Когда она забеременела, Гриша на счастье купил ей золотое кольцо с аметистом. Однако…ребенка родить не удалось: мальчик умер во время родов. Гриша успел назвать его Павлом, уже любил, но… Горю молодых родителей не было предела.
- Ничего, - утешал жену Григорий, сдерживая слезы, - Будет у нас малыш, еще будет, даю тебе слово. И назовем мы его уже по- другому, Розочка.
В тот день все было, как обычно. Григорий на старом «Жигуленке» подвез на работу Розалию, а потом вышел и пешком отправился к заводу, это было рядом, только дорогу перейти. Тогда он и был сбит пьяным водителем, маленького мальчика оттолкнул, а сам… Хоронили Григория всем цехом: люди уважали его, женщины плакали. Успокаивали рыдающую вдову, но чем поможешь женщине, потерявшей в жизни все? Ничем, только после поминок в заводской столовой народ разошелся по домам, а Розалия осталась одна. У Гриши была сестра в Казани, но на похороны приехать не смогла: только что родила ребенка и кормила грудью.
Прошел год. Розалия поставила мужу памятник, однако, часто на кладбище не ходила: боялась хулиганов. Подстраивалась к другим людям, пришедшим навестить близких, и шла к могиле мужа. Убрав мусор, начинала разговаривать с покойным: должен же он знать, что происходит. Происходило довольно мало: необщительная женщина все больше замыкалась в себе. Она понимала, что ее удел – одиночество. Даже ребенка нет, это обстоятельство угнетало ее больше всего.
Решение уехать в Израиль созрело мгновенно. Она встретила бывшую одноклассницу и долго расспрашивала ее о стране, где вечное лето.
- Что я теряю? – думала Розалия, - Только Гриша один останется, жаль. Ничего, я договорюсь на кладбище, буду посылать деньги, чтобы за могилой ухаживали. Гриша поймет меня, он всегда понимал и сочувствовал, если мне плохо. Я здесь очень одинока.
Уехала она только через год, пришлось решать сотни проблем. Израиль встретил ее июльским зноем, она была поражена красотой этой страны. Решила ехать в Реховот, там жила одноклассница Ася. Розалия назвала адрес. Ася встретила ее и повела сразу на квартиру, где ей предстояло жить.
- Извини, я не могу принять тебя, муж у меня из горских евреев - тяжелый человек. Разбирайся сама. Еда у тебя есть? Завтра придет хозяйка, составите договор. Она из Польши, говорит по–русски. Мебелью пользуйся, а с работой… Придется за стариками ухаживать или квартиры мыть, за них больше платят. Решай. Легкой работы здесь нет.
- Я не боюсь работы, уже ничего не боюсь…
- На замужество тоже не рассчитывай, тут такие красотки в одиночестве ходят. Вот и терплю своего гражданского мужа, не расписываюсь с ним, но живу.
- Я об этом не думаю, лучше Гришеньки мне не найти.
- Конечно, - сказала подруга, - ну, я пошла, а то мой раскричится.
Ася и познакомила ее с Абрамом. Это случилось почти через год, как она приехала в Израиль. Старику было 88, но в бейт-авод идти не хотел, у него была метапелет, но приходила женщина только на два часа. Самой пугающей для пожилого человека была ночь. Он страдал астмой и ночью чаще случались приступы. Так Розалия оказалась в его квартире, где прожила почти три года. Абрам приехал из России, из Воронежа 65 лет назад вместе с женой Эсфирью. Детей у них не было, но никого это не удручало: жили друг для друга, путешествовали. Об этом Розалии рассказал сам хозяин. К сожалению, хорошее тоже кончается. Эсфирь скончалась внезапно от тромба, а он продолжал жить, старый и одинокий, никому не нужный. Родственников не было: единственный брат Абрама давно умер в Воронеже, а Эсфирь была из детдома и совсем ничего не знала о родственниках. Так Абрам остался один на всем белом свете. Может, это было божье наказание за то, что не хотел иметь детей? И Эсфирь не хотела, а могла… Помнила детдомовское детство, где ей, еврейке, доставалось больше всех.
Розалия жалела больного старика, вскоре их отношения стали доверительными. Она рассказала ему о Гришеньке, о его нелепой смерти. Абрам охал и вздыхал. Вскоре принял решение: если Розалия досмотрит его, он сделает так, чтобы квартира осталась ей.
- Розаличка, на этой неделе позову нотариуса и оформим. Я вижу, ты – женщина добрая, я полюбил тебя, как дочь. Спасибо тебе, девочка.
- Повезло тебе, Розка, - сказала Ася, к этому времени разбежавшаяся со своим непутевым мужем - горским евреем, ревнивым и злым, - Но старик уж больно слабенький, как бы дожил до оформления документов.
Сказала, словно накаркала. Через три дня Абрам скончался, так и не успев оставить Розалии дом. Она вынуждена была искать жилье и работу. Пару квартир ей нашла Ася, а остальные пришлось искать через тех, у кого она убирала.
- Вот опять неудача, - думала она, успевшая привязаться к чужому и одинокому старику, жаль Абрама, мог еще пожить.
Удивительно, но о квартире она не так уж сожалела, все равно не свое. Она была воспитана так: свое – это свое, а….. Конечно, неплохо было, б, но что поделаешь? На чужой каравай рот разевать не стоит.
Квартиру Шеверов она обслуживала без удовольствия. Сын хозяев, разведенный мужик лет 45, приставал к ней, издевался над ее одеждой и шляпками. Она решила, что эту квартиру убирать не будет. Получив деньги, пошла к Лее, худенькой, молодящейся старушке, та очень просила выполнить работу сегодня.
Был Песах, она шла с подарком домой: старая Лея подарила ей красивый сервиз и духи, ей нравилась работящая и скромная Розалия. Вечером она ей позвонила:
- Розалия, я хочу познакомить тебя с мужчиной.
- Не знаю, Лея, я решила прожить одна. Раз Гришеньки нет…
- Милая моя, живые живут. Он – сантехник, недалеко от меня комнату снимает, из Гомеля, Самуилом зовут.
- Почему он не женат?
- Не знаю. Наверно, не сложилось что-то. Ну, знакомимся?
- Не знаю, боюсь.
- А ты попробуй, что ты теряешь? Ему больше , чем тебе, уже 52, но хотя бы не одна будешь. Соглашайся!
Самуил оказался небольшого роста лысым толстячком, веселым и разговорчивым. Сказал, что в Гомеле был прорабом, а тут пришлось ручками работать. Розалии он совсем не понравился, но одиночество надоело, да и Ася снова нашла себе мужчину и приходила редко. Возраст Розалии польстил сантехнику, и он предложил:
- Давай попробуем, авось, что-то и получится у нас.
- Хорошо, - сказала Розалия, - попробуем.
А вдруг ей снова улыбнется счастье? Вдруг Бог послал ей Самуила вместо погибшего Гришеньки?
Самуил оказался не таким мягким и пушистым, за какого себя выдавал. Розалия терпела его резкость и вспыльчивость, матерные словечки в разговоре, но не решалась расставаться с ним: вдруг стерпится. Тем более, ей очень хотелось иметь малыша. Может, это его сделает добрее?
Однажды у Леи Розалия потеряла сознание, вечером пошла к врачу, и тот ей сообщил:
- У вас будет ребенок, дорогая, скоро мамочкой станете.
Она не шла, летела домой. Радостная, сообщила о беременности Самуилу.
- Идиотка, - сказал он, - Глянь на себя, разве с такой рожей можно рожать? Уродина, а не баба. Да ты похожа на старуху Шапокляк, ясно тебе? Если не сделаешь аборт, про меня забудь навсегда, ясно? – и ушел, хлопнув дверью. Ночевать не пришел.
Утром позвонил и сказал:
- Надумала рожать, кикимора?
- Да, - твердо сказала Розалия.
- Собери, мои вещи, Шапокляк, я ухожу от тебя. Рожать вздумала, да кто от тебя родится? Чучело, такое же, как ты? На хрена это чудище на свет пускать.
- Что мне делать, Лея? – спросила она свою сваху, - я так хочу ребенка, да и он – человек тяжелый, оскорбляет меня, обзывает.
- А ты плюнь на него, рожай, ребенок будет – в доме счастье будет. Даже во время войн детей женщины рожали. Потихоньку воспитаешь.
- Мне даже помочь некому.
- Ничего, как-нибудь, ты – работящая, выдержишь.
Ася говорила обратное. Розалия все же решила оставить ребенка, откладывала деньги, брала у людей, где работала, детские вещи.
Она назвала дочку Тамарой, Томочкой. Первые тяжелые месяцы, недосыпание у постели ребенка…Она порой думала, зачем ей это? Но она обожала крошку, совершенно на нее непохожую: вылитый Самуил. Однако, Розалии было это не важно: у нее есть маленькое существо, которое будет называть ее мамой. От этого сладко сжималось сердце и хотелось петь даже в самые тяжелые минуты. Она была счастлива!
Лея помогла ей, как обещала: нашла работу с проживанием у одной своей подружки-старушки, Розалия старалась вовсю и молила Бога, чтобы Эся (так звали пожилую женщину) жила, как можно дольше. Она успевала все: и дом Эси содержать, и малышкой заниматься. К счастью, Эсю ребенок не раздражал. Так и прожили пять трудных лет. У Эси начались серьезные проблемы с памятью, и родственники отдали ее в бейт –авод.
Розалии снова пришлось начать жизнь сначала. К этому времени Лея ушла в мир иной, Ася переехала в Канаду, и Розалия осталась совершенно одна. Вернее, с Томочкой: без жилья, денег, без ничего.
Снова пришлось начинать сначала. Комнату сняла у старухи за деньги и никайон, а что делать дальше, не ведала. Взяла на улице бесплатную газету, и пришло озарение. В детском саду нужна нянечка. Она побежала туда, ее приняли, да еще вместе с Томочкой. Вновь работа захватила Розалию целиком, благо, Томуська была рядом,и в любую минуту она могла проведать дочурку. В их группу ходила двухлетняя малышка Маргалит. Утром ее приводил мужчина лет 45-48, он же уводил малышку домой. Однажды он попросил Розалию:
- Прошу вас, посидите с моей девочкой два часа после работы, я вам уплачу. Я воспитываю дочку один, мне сегодня подвернулась подработка, я должен сделать ее.
- И сделаете за один день?
- Попробую. Меня Матвеем зовут.
- Розалия.
- Я знаю.
Он пришел за дочкой вовремя. Маргалит и Томка играли дружно, не ссорились.
- Сделали работу? – спросила Розалия.
- Представляете, успел, заработал шекели, - протянул ей деньги.
- Не надо денег, я тоже одна, и понимаю, как сложно одинокому человеку воспитывать ребенка. У вас Маргалит - спокойная и хорошая девочка.
- Я назвал ее так в честь матери, она умерла при родах, в 44 рожала, ее Маргаритой звали, только хотел, чтобы девочка долго жила, вот и изменил имя на израильский лад. Еще раз спасибо, но деньги возьмите, я буду чувствовать себя плохо, если не возьмете, - Матвей виновато улыбнулся.
- Ладно, в следующий раз не стесняйтесь, оставляйте вашу куколку, Томка с ней прекрасно играет.
Розалия взяла деньги и поблагодарила: не хотелось, чтобы он чувствовал себя виноватым.
С этого времени они стали беседовать о детях. Матвей советовался с ней, как воспитывать ребенка. Розалия подсказывала одинокому отцу, как поступать в разных ситуациях: она это прошла. Ни о чем другом они не говорили. Розалия считала себя страшненькой и не рассчитывала на то, что понравится Матвею: ей было приятно дружеское общение с ним.
- Розалия, завтра мой день рождения, прошу, придите с Томочкой, мне тяжело в этот день быть одному, - попросил Матвей.
Розалия испекла торт с вишнями, купила набор для бритья и пришла в дом к Матвею. Он встретил ее радостно, как самого дорогого человека. В этот день Матвей предложил Розалии стать его женой. Она согласилась: в самом деле привязалась к нему, только….вспомнила слова Самуила, и….
- Матвей, можно задать тебе один вопрос?
- Конечно, Розочка, я внимательно слушаю тебя.
- Ты не скажешь мне, что я – уродина, даже в пылу ссоры? Отец Томы говорил мне об этом, даже называл Шапокляк – старухой из мультиков.
- Что ты, Розочка, ты для меня - самая красивая, самая женственная, самая желанная, самая, самая…
Розалия заплакала от счастья, но постаралась скорее вытереть слезы, чтобы девочки их не увидели. |
