Все права на опубликованные произведения принадлежат их авторам. Нарушение авторских прав преследуется по Закону. Всю полноту ответственности за опубликованную на сайте информацию несут авторы.
Кто хорошо понимает народ, умеет говорить с ним о сложном простыми словами? Тот, кто из него вышел. Не варился в сугубо интеллигентских, богемных кругах, а общался с простыми людьми, работал руками, постигал общую радость и беду. Именно таким, народным поэтом стал наш земляк – Михаил Минин. Многие читатели хорошо знают этого человека. Воплощение скромности и достоинства, он не искал известности («пусть колесница славы дальше катит, а я пешком продолжу путь»), но его стихи – «Тропинка к храму», «В лугах», «Последняя ромашка» – стали подлинной каменской классикой. И – большая для поэтического сообщества редкость! – сам автор никогда не участвовал в окололитературных склоках, а от души радовался чужим успехам. В 2009 году мы оба претендовали на Гран-при Рождественского поэтического конкурса. Решение жюри было в пользу Михаила Афанасьевича. Помню, как я поздравил его, а он едва ли не начал извиняться – до того неловко себя чувствовал. Впрочем, еще тогда я признал его победу заслуженной и справедливой. А сейчас, годы спустя, я искренне рад, что проиграл: благодаря этому смогла увидеть свет замечательная книга Михаила Минина «Пора созревания звезд». Показательна его работа на занятиях городского литературного объединения. Свои замечания и предложения он аккуратно записывал в школьную тетрадь, избегая вносить поправки в рукопись сочинителя – авось, она еще ему пригодится. Излагал их всегда очень мягко и деликатно, не настаивая, оставляя последнее слово за автором. Сам же всегда чутко прислушивался к чужим советам. Земной путь Михаила Афанасьевича ничем не примечателен: детство, выпавшее на годы войны, учеба в Свердловском горно-металлургическом техникуме, служба в армии (в морской авиации, там и начал писать стихи), работа на ПО «Октябрь», сначала литейщиком, затем – конструктором. В стихах же – осмысление этого пути, встреч и событий, времени, в котором ему выпало жить. И красоты. За это мы его и любим.
Евгений Черников газета "Удача" № 34 (813) 23 августа 2012 г.
ТРОПИНКА К ХРАМУ
Всю ночь февральским не спалось ветрам, Над крышами кружили каруселью. К утру сыпучей замело метелью Тропу через пустырь в Покровский храм.
И мог бы обойти, да здесь привык. По бугоркам тропинку различая (Путь к вере – не дорога столбовая), Бреду к углу ограды, напрямик.
Во храме Божьем лоб перекрещу, Куплю там православную газету, В просящую ладонь подам монету. Поставлю поминальную свечу.
Подход мой к вере робок, упрощен. Не знал ни покаянья, ни причастья, Не утирал святые слезы счастья, А слышал лишь от матери: «Крещен».
Средь прихожан иные – как родня: Приходят часто, молятся помногу. Тропу вот протопчу угодным Богу – Все польза небольшая от меня…
О ЧУДЕСАХ
Путешествуют по градам чудотворные иконы, Погостят день-два во храме – и меняют адреса. Воздадим в благоговеньи целованья и поклоны, А потом – в недоуменьи: «Ну, а где же чудеса?» Бог – не фокусник из цирка. Благодать не купишь в лавке. В соответствии с рекламой: «Шел – увидел – приобрел». Чудо в том, что жив и дышишь, не затоптан в этой давке, В каждом дне твоем, который Божьей милостью провел.
В ВАГОНЕ
Хороша страна Болгария, А Россия лучше всех.
Песня.
В пору грозной схватки с Гитлером За страну, за жизнь, за честь Песни были, как молитвы нам. Сколько песен тех – не счесть!
…За окошком – речки лентами, Лес со свежею листвой, Едем, будучи студентами, На каникулы домой.
Жизнь пьянит, как брага пенная: Вся страна надежд полна, Ведь идет послевоенная Третья мирная весна.
Вот слепой неспешно движется – Будет музыка еще: У него – гармонь-кормилица На ремне через плечо.
Молодой цыган с гитарою, В смоляном венце кудрей: «Дядя, знаешь про Болгарию? На, держи… Здесь пять рублей!»
Подаяньице немалое! Зашушукался народ: «Чтоб цыган – и… Так бывало ли?», «Нынче все наоборот!»
Полилась волной мелодия, Задушевна и проста, О советской нашей Родине, Про смоленские места.
Пел слепой про очи карие, Тихий говор, звонкий смех. …Эхо на два полушария Долго шло от песен тех.
ОСЕННЯЯ ЖИВОПИСЬ
Давно ль ушёл июль с лугов В цветочном ладане? Но вот уж ярмарку плодов Открыли яблони. Прессуют в пласт осенний лист Морозцы-инники. Страдуют в парках – вверх да вниз – Дрозды-рябинники. А у рябины верх горит Густой зарницею, Того гляди – сама взлетит Нарядной птицею. Тускнеет к ночи разноцвет Из ярких суриков, И дотлевает солнца свет В лимонных сумерках.
ПОСЛЕДНЯЯ РОМАШКА
Нет удач в местах привычных: Отошла грибкам пора. Лес в покое безграничном: Ни людей, ни комара.
Воздух свеж. Брести не жарко, Не беда, что нет опят. В лужах чайною заваркой Воды тёмные стоят.
В них слетают для настоя Запоздалые листы. Скоро всё снега покроют – И поляны, и кусты.
…Чудо! Впору снять фуражку: Над ложбинкой, близ ракит На весь мир одна ромашка Белой свечкою горит.
Взять? Сорвать? Свезти не в тягость В городскую кутерьму – Только как такую радость У поляны отниму?!
НИНЕ
Прошли дожди с ветрами бравыми, Прибили, смыли пыль с земли, И ты сказала: «Пахнет травами», Когда горою утром шли.
Еще сказала, руку трогая, Сметая мысли про дела: «Вот все бы я такой дорогою С тобою рядом шла и шла».
Тогда еще бедой непрошенной Болезнь ко мне не добралась, И думал я: «Моя хорошая Вдруг что-то в лирику вдалась?»
…Совместно пройдено, измерено С тобой немало вниз и ввысь, И мы дорогами проверены Не раз, не два за нашу жизнь.
И вот теперь, когда открылся нам Непроходимый косогор – Того гляди: сорвешься с выступа – Я вспомнил давний разговор.
Что впереди? Лишь Богу ведомо. Одна пойдешь или вдвоем? Но мы дорогами проверены… Дай руку! Может быть, пройдем?
* * *
Впереди замаячил последний привал. Вот дойду – и на что жизнь потрачена? Сброшу наземь рюкзак. По пути подбирал – Сортируй теперь всякую всячину!
Только что там, средь сбитой на дне чепухи В рюкзачишке блеснуло мне стареньком? Не сгодится ль? Прижатые жизнью стихи Светят снизу включенным фонариком…
КАК ТАМ НАШИ?
Он каждый телефонный разговор Заканчивал вопросом: как там наши? В виду имея: кто до этих пор Не смог дожить, испив из смертной чаши?
Такой вот в интересах был наклон, Но я его ничуть не осуждаю. И вот ушел. И похоронен он В подкоп к могилкам родственников, с краю.
Смогла природа напрочь разделить Тот свет и жизни бравурные марши, А будь не так, хотелось бы спросить Ушедшего в тот мир: «Ну, как там наши?»
Уважаемые авторы и читатели! Ваши вопросы и пожелания вы можете отправить редакции сайта через Обратную связь (форма № 1). Чтобы открыть свою страницу на нашем сайте, свяжитесь с нами через Обратную связь (форма № 2). Если вы хотите купить нашу книгу, свяжитесь с нами также через Обратную связь (форма № 3).
