 Инженер, турист, камнерез, фотограф, поэт, философ – и все это об одном человеке! В марте 2012 года Валентин Чистяков отметил 80-летний юбилей. В этом году его не стало…
С Валентином Григорьевичем я познакомился в конце 1960-х годов, когда в городе было мощное туристическое движение. На городских слётах он был судьёй по коллекциям минералов и туристическим самоделкам. Затем – совместные походы на байдарках, поездки за агатами на реку Синара, разработка и изготовление камнерезных станков. Его эрудиция проявлялась во всём, касалось это техники, минералов, политики или поэзии.
Своё кредо поэта он выразил в стихотворениях «О поэзии». Образцом для него были классики – Державин, Пушкин, Лермонтов и поэты серебряного века. Его стихи печатались в городских газетах, областных журналах, а многолетняя переписка с различными авторами из других городов на философские темы хранится в городском архиве.
«Мысли, рифмы, ритмы» – это самиздатовская книга, написанная в течение всей его жизни. Писать на нее рецензию я не могу, ибо в одном из своих стихотворений он написал такие строки: «Долой редакторов и рецензантов! Теперь читатель – судия таланта!». Но своё мнение выскажу на правах старой дружбы.
Поэзия о походах, пейзажах – это своеобразная поэзия, когда человек свои переживания, настроение пытается запечатлеть в стихах. Я был участником похода на Балхаш, несколько раз мы с ним ходили весной в его любимые места Колчеданского лесничества, где, сидя у костра, попивая чаёк или берёзовый сок, экспромтом сочиняли стихи. Это, как говорят кочевые люди, «что вижу, то пою».
Стихи, касающиеся истории, философии, – попытка понять смысл жизни, извилистый и повторяющийся ход истории. Меня всегда удивляло его знание греческой мифологии, истории французской и мексиканской революций. Мы много говорили о нашей, тихой революции начала 90-х, которая под благим предлогом привела к распаду СССР. В своём четверостишии он написал:
Истоки воспеваем мы,
Очистив их от грязной тьмы,
Забыв, что управляли там
Жестокость с ложью пополам.
И в этих словах отражается вся правда истории.
От него я много узнал о поэзии. Читая его рубаи, а им написано их немало, я попросил принести мне что-нибудь Омара Хайяма. Книгу «500 рубаи» я прочел, не отрываясь. Конечно, темы в них разные, но зато в краткой форме можно выразить сразу всю суть стиха. Омар Хайям – его любимый поэт, и об этом он пишет прямо:
Омар Хайям, учитель мой!
Твои стихи всегда со мной.
Я – ученик едва заметный,
Однако ж мыслей сходен строй.
Ещё одна любимая им форма стиха – сонет. Для меня такие слова, как «катрен», «терцет» – были новые, а он о них говорил с упоением. Так уж получилось, что на нашу любимую тему камня мы вместе с ним выпустили самиздатовскую книгу «Поэзия камня», куда вошли 15 сонетов о разных минералах.
Могу откровенно сказать: всем, чего я достиг в камнерезном деле и поэзии, я обязан ему. Я ему говорил так: «Я в творчестве своём расту, лишь потому, что цензор на посту». Он был всегда готов посмотреть рукопись стихов, дать полезные советы не только мне, но и всем, кто обратится за помощью.
Николай Ильенко
(по материалам газеты "Удача")
Из автобиографии Валентина Чистякова:
«Родился 23 марта 1932 года в городе Харькове. Окончил Харьковский Политехнический Институт. В Каменск-Уральский прибыл в 1955 году по назначению на завод п/я 30 (ныне КУЛЗ). Притом, место назначения выбрал сам. И по прошествии 56 лет не сомневаюсь в удачности выбора.
В 1962 году перешел работать на СТЗ, где работал до 1984 года. Специальность – физические и механические испытания металлов, дефектоскопия, обслуживание испытательных машин.
Свободное время посвящал разнообразным занятиям и ремеслам: радиотехника, фотография, охота и рыбалка, спортивный туризм (1-й разряд), мотоцикл, камнерезное дело и добыча камня, конструирование и изготовление камнерезных и металлорежущих станков, философия и история, поэзия».
P.S. Авторскую версию статьи «Слово о друге», а также стихи Валентина Чистякова можно прочитать в сборнике «Вестник краеведа» (выпуск 5) на сайте Центральной городской библиотеки им. А.С. Пушкина.
|
