 В Каменске-Уральском подвели итоги областного Рождественского поэтического конкурса
19 марта в театре драмы Каменска-Уральского чествовали лауреатов областного Рождественского поэтического конкурса. Его отличительной особенностью стало то, что было разыграно два комплекта наград: в открытой номинации и среди местных авторов.
У иногородних поэтов победили Ольга Исаченко (Краснотурьинск), Ия Сотникова (Невьянск) и Александр Рудт (Краснотурьинск). Они заняли соответственно первое, второе и третье места. Анастасия Хвостанцева (Екатеринбург) получила диплом «За лучший верлибр».
В Каменске-Уральском второй год подряд лучшим становится Семен Чернов. «Серебро» завоевала Ирина Шляпникова, а «бронзу» поделили Леонид Суханов и Михаил Корюков. Жюри также отметило высокий уровень стихотворений Виктории Гуляковой, Дениса Шадчинова и Анастасии Кузьмич и наградило их дипломами «За успехи в поэтическом творчестве».
Премию «Надежда» получили 17-летняя Екатерина Черемисинова и 16-летняя Диана Кочнева. 9-летнего Даниила Кустова поощрили дипломом «За яркий дебют».
В номинации «Мой город» (о Каменске и его людях) премию решено не присуждать.
В номинации «Парнас» (для победителей прошлых лет) отмечены работы Сергея Симанова, Ивана Паздникова, Андрея Торопова и Михаила Четыркина.
Наконец, в номинации «Гран-при» (право на издание книги стихов) премию единогласно присудили 20-летней Ксении Андреевой.
Еще 15 авторов удостоены специальных дипломов жюри. Это Диана Ахмедулова, Юрий Будаев, Денис Зайцев, Николай Ильенко, Геннадий Ильиных, Олег Ирискин, Александр Любимов, Николай Маклашов, Екатерина Мамонтова, Людмила Никора, Галина Окулова, Ирина Семушина, Людмила Степина, Владимир Суворов и Ольга Худякова.
Ольга БОРТНИК,
газета «Новый компас» (на фото - С.Чернов)
Ксения АНДРЕЕВА («Гран-при»)
* * *
У вас есть работа - пятнадцатилетний стаж,
Ребенок - он плачет и вечно сбивает с толку.
У меня - только книга и тоненький карандаш,
И серебряный крестик болтается под футболкой.
У вас есть надежда - на отпуск до декабря,
Но не выполнен план, недоволен опять начальник.
У меня в рукавах минуты, прожитые не зря,
И в полночь в который раз закипает чайник.
У вас есть семья, машина, есть нелюбимый муж,
Прожит давно самый лучший из жизни год.
У меня за окном стая самых суровых стуж,
У меня есть любовь - а больше нет ничего.
* * *
В час, когда огонь погас,
Стихла тетива,
Не смыкала синих глаз -
Знала, что жива.
В час, когда песка струя
Долилась до дна,
Сжала рукавов края -
Знала, что одна.
И дрожащих, красных губ
Уголки подняв -
Я сама не убегу.
Забери меня.
Ольга ИСАЧЕНКО (1 место)
* * *
Проясняется ум – очевидно, к зиме,
Нашей правящей партии года.
Впору в некие фирмы строчить резюме
Ослепительно светлого рода
И свои фотографии к ним прилагать –
Допотопные, доснеговые,
И законных порядков отнюдь не ругать,
Даже если найдешь таковые,
Не загадывать вдаль, не вещать, не стращать,
Не закладывать душу и тело –
Только быть и любить. И пытаться прощать-
Удивительно трудное дело.
* * *
На картине с одной стороны,
Живописцем подсмотрены где-то,
Голубая поляна весны
И зеленая просека лета.
А с другой - догорает лесок
В ежегодном осеннем пожаре,
И зимы белоснежный кусок
К старым елям морозы прижали.
В небе сходятся солнце с луной
На загадочной этой картине,
И бредет по дороге лесной
Пара путников в дом посредине.
Хорошо, что к уюту, к теплу
Наконец-то выводит дорога…
И названье - чуть видно, в углу -
Ставит автор: «Гостиная Бога».
Ия СОТНИКОВА (2 место)
* * *
Кой там город! - вспомни, древле,
Эта самая деревня
Проходила здесь и там.
Средь колдобин-буераков
Провожала как собака
И бежала по пятам…
Избы с трубами - печами,
Калачами-куличами,
Птицами над головой.
Двор с большими лопухами,
Курами да петухами –
А не с будкой силовой.
И не то, что нынче вяло,
И темнело, и светало
По-другому, о другом
В летний день природа пела –
В чистом поле рожь шумела,
Дождь хлестал, буянил гром.
Жизнь промчалась – как приснилась,
Лишь одно не изменилось,
Не исчезло с той поры:
Те же бедные лачуги,
В зиму – серые пичуги,
Летом – мухи, комары.
Нувориш своё смастырит,
А спроси - глаза расширит -
Что там делалось допреж, –
Ноль вниманья, фунт презренья,
Ведь нужда и разоренье
Не вползут в его коттедж.
* * *
И, уверена, что всё ей с рук сойдёт и прокатит,
За окном лютует мачеха - неулыба.
А вот-вот, с дня на день жди, новый год прикатит –
Мы еще за тот не успели сказать спасибо.
И – опять гусь свинье товарищ, по шапке Сенька,
Единенье полное – елки, пимы да сани.
А что жизни нашей осталось шиш да маленько,
На один понюх – в этом мы виноваты сами.
Александр РУДТ (3 место)
* * *
...Это не лес вырубают –
планово, неторопливо.
Это меня убивают.
Детство, ты слышишь? Ты живо?
Как ослепляло, мерцало.
Вечным, опорой казалось.
Пело вослед, окликало…
И – ничего не осталось.
Вырубы возле посёлка.
Взвыть бы с тоски (не сробею) –
если родился бы волком.
Ан – человек – не сумею...
Эй, лесорубы – что стоит? –
я с вас снимаю вину!
Плёвое дело, пустое.
Вы и меня – как сосну...
Кто я – без памяти, счастья,
музыки, эха, себя?
Что это солнышко застит,
видимость влагой рябя?
* * *
...На уютное счастье не целься.
Всё решает по-своему рок.
Заржавели трамвайные рельсы –
умирает родной городок.
Чья-то дурь? Мировые законы?
Шанс второму дыханию есть?
Дальний гул колокольного звона,
что в тебе угадать? Что прочесть?
Поминание юности звонкой?
Обещание новых рывков?
Я иду – стариком ли? Ребенком?
Только в сердце нет праздничных слов…
А воробышек скачет по шпалам
И чирикает всё веселей…
И погорестней лихо бывало...
Одолеем... Не врёт воробей...
Анастасия ХВОСТАНЦЕВА («За лучший верлибр»)
* * *
мама почти наизусть
помнит мои любимые рифмованные книжки из детства
весёлую - про мою тёзку-проказницу
вначале жуткую, после немного грустную –
про лесную Буку
(её просто не поняли)
урывками - про трёх псов - Ромку, Фомку, Артоса
и их приключения
даже читает с теми же нотками
падениями и взлётами голоса, паузами
а я так часто держала их в руках,
что помню обложки
цвет, рисунки и запах,
и степень их потрёпанности
зато я не помню отца
и его лица
а мамин голос,
звучащий из детства
летящий через года
читающий мне, маленькой, 17 и больше лет назад стихи
когда я сама ещё не могла их читать
и тем более складывать
помню.
Семен ЧЕРНОВ (1 место среди авторов Каменска-Уральского)
КАРТОЧНЫЙ ДОМИК
Я нашёл чертежи и купил материалы –
строить пора мне свой карточный домик
Я стол там поставлю, диван и плиту,
сложу комиксы в угол, поэзии томик
Я буду в нем жить, в пику всем,
со своей королевой, рубашки носить и гадать
Устоит ли мой дом, если ветер придет,
если рухнет мой дом - то он рухнет когда?
Вырастают вокруг города из картона,
в них люди живут из конструктора LEGO
Вот карточный домик построил твой друг,
а вот карточный домик построил коллега
Построим еще, погуляем по ним,
но пока мы встречаем рассвет за игрой в дурака
И гадаем - коль скоро колода огромна,
какой должна быть, что тасует, рука?
Ветер приходит и что-нибудь да поднимает
на воздух, мы грустно молчим
Казалось, что это неправильно:
взять и купить для постройки цемент, кирпичи
Домик-то хочется, денег-то нет –
кто нам их даст и куда бы тогда обратиться
Поэтому строим из карт,
самолетик бумажный опять соревнуется с птицей
Проблема одна – никогда ведь не знаешь,
когда эти карты обвалятся с треском
Цемента для стройки, увы, не найти.
Значит, тратим любые доступные средства
На то, чтобы просто не помнить,
что может случиться такое тут с каждым из нас
Мы садимся за карточный стол,
официант, принесите шампанского и ананас!..
Ирина ШЛЯПНИКОВА (2 место среди авторов Каменска-Уральского)
ИРКА
Время, времечко - вода…
Помнишь, Ирка, свое детство,
Те бараки в три ряда -
Довоенное наследство?
Не привитые войной
И счастливые неведы
Разминулись мы с войной
На десяток Дней Победы.
Всем ветрам наперекор -
Сплошь улыбчивые лица.
Наш большой и шумный двор,
Словно пестрый луг из ситца.
Дважды в реку не войти…
Ах, как жили мы, играя!
Наши прятки не найти
В лабиринтах из сараев.
Ирка, Ирка, смейся, плачь
Или думай как придется,
А веселый звонкий мяч
До сих пор об стенку бьется.
Ирка, Ирка, все путем…
Дай мне детскую ладошку
Мы сейчас с тобой пойдем,
Как по нотам, к той гармошке,
Что зайдется в плясовой
Иль скукожится от боли.
Помнишь, Ирка, жил такой
Гармонист в бараке - Коля?
Он добрейших был пород.
Кто из тех времен, тот помнит:
- Выходи, честной народ,
Из своих из тесных комнат!
И выдавливал барак
Всех на солнце. Под гармошку
Веселились просто так,
И забот, казалось, с ложку.
Как манил апрельский свет -
Небо, словно после стирки!
…Гармониста Коли нет…
Нет бараков больше, Ирка…
Взгляд твой, как у малыша.
Память - дрогнувшею венкой.
И разодрана душа,
Как тогда давно - коленки.
Леонид СУХАНОВ (3 место среди авторов Каменска-Уральского)
О СЛОВАХ
Очень много слов от души…
Только я про слова отдушные.
Хоть скажи их, хоть напиши –
И всегда они внешне нужные.
Никогда не пугают вдруг,
А ласкают своим звучанием,
Даже если нужней молчание
И простое пожатье рук.
В спросе те слова и почтении,
Где неискренность, суета.
И скрывается в их прочтении
За-душевная пустота.
* * *
Против сил, что окаянские,
Два героя заодно.
Я смотрю американское
Чёрно-белое кино.
Мир спасая человеческий,
Совершая героизм,
Чёрный, белый бьются с нечистью
Под названьем терроризм.
Обаяя женщин мужеством,
А красавиц полюбя,
Обязательным супружество
Не считают для себя.
Сокрушив врага жестокого,
Постреляв из всех стволов,
Терроризма волчье логово
Разрушают до основ.
Хоть сюжет отполированный,
Но нескучный, и к ТВ
Я вниманием прикованный,
Как к галере Путин В.
Я смотрю, а время тратится
На чудовище одно.
И ему названье Матрица
Голливудского кино.
Михаил КОРЮКОВ (3 место среди авторов Каменска-Уральского)
* * *
плацкарт
тапочки цвета ржд
ночь за окном
спутник летит
то ли комета
то ли висит звезда
а поезд едет
мама сказала
не брать колбасного
и сырного
потому что испортятся
взял
испортились
беляши с мясом
тоже испортились
видимо надо было
есть а не пить
в первый день
ходит цыганка
продаёт платки
через кольцо пройдёт
не пожалеешь
купи
* * *
на ты, а не на Вы
ведутся разговоры с Богом
шептанием травы
под капающим водостоком.
и в толкотне дневной
под шорохом травы,
под шорохом воды
беззвучнее, чем ты…
не хочешь побыть травой?
не хочешь побыть водой?
Екатерина ЧЕРЕМИСИНОВА («Надежда»)
* * *
сонно горит лампада
сытость тепло уют
что же для жизни надо
вроде почти не бьют
где-то заплачет птица
что ж ты совсем не рад
хватит уже кривиться
хуже бывало брат
смысл рыдать и биться
лбом о прогнивший пол
шею сверни синице
в поле останься гол
смерть никого не спросит
и всё решит сама
скурит махорку осень
пепел стряхнёт зима
Диана КОЧНЕВА («Надежда»)
ЛЮДОЧКА
Да и кому она нужна, та простенькая,
в обыкновенной плоти ютившаяся душа?
В. Астафьев.
Ах, Люда, Людка, Людочка,
Небрежная коса,
Фланелевая юбочка
И взмокшие глаза.
Бредёшь тропинкой странною:
Ни края, ни конца.
Кто стёр улыбку алую
С девичьего лица?
Бескрылая голубушка,
Спокойно ли на том?
Тепло ли тебе, Людочка,
Или подать пальто?
Я часто плачу, Людочка,
Презренья не тая…
Вся измаралась юбочка
Красивая твоя.
Сергей СИМАНОВ («Парнас»)
МАДРИГАЛ
Ирине Симановой,
урождённой (в г. Чу Джамбульской области
Казахской ССР) Ирме Арендт,
на день рождения и день бракосочетания
с автором сего мадригала
Пусть мне твердят со всех сторон…
Авторское
Головы тьмутаракань.
Мысли как хазары.
Я платить обязан дань
вечно Ире Арендт.
На Руси с Востока ждать
принято чухонцу,
если не рассвет, так рать,
не орду, так солнце.
Пой, судьба, мне, как мулла,
голосом пророка,
ведь не зря она пришла,
как восход, с востока.
Годы - чётки. Не забудь,
как в шитье иголку,
каждый миг, ведь был тот путь
далеко не шёлков.
Положи дорожный хлеб
в даль-поход Ирине,
расстелив, как скатерть, степь,
Чуйская долина.
Пусть, кому любовь - напасть,
непокой обрящет.
Пусть меня копытит страсть
конницей пылящей,
чтоб катилась голова
с плеч, как от секиры,
чтоб я был - права молва -
без неё от Иры!
Иван ПАЗДНИКОВ («Парнас»)
КАЛЕНДАРИ
Три календаря у меня:
Карманный;
Настольный;
Настенный.
В каждом свое время.
У первого, что в бумажнике,
мелочный день идет.
У второго (он видит мои черновики)
творческий час случился.
Третий календарь глядит в окно
в ожидании гостей…
Андрей ТОРОПОВ («Парнас»)
* * *
Растите, мои помидоры,
Растите, мои огурцы,
Живите, Уральские горы,
И мамы мои, и отцы.
Когда я поеду на море,
Я буду грустить вдалеке
О сладком своем помидоре,
Об отчем своем парнике.
Сидите, девицы, в теплице,
И парьтесь в парилке порой,
Я вспомню в проезжей столице
Про ваш небывалый покой.
Исчезнут шальные субботы,
Зарежет сосед петухов,
Когда я умру от работы,
Когда я умру от стихов.
Простите меня, помидоры,
Простите меня, огурцы,
Растите, Уральские горы,
И дети мои, и отцы.
Михаил ЧЕТЫРКИН («Парнас»)
* * *
Гонит ломкие листья по крышам
Ветер вновь... (То ли будет зимой...)
В эту осень так поздно я вышел,
Что уже не вернуться домой,
Хоть, как птица, о прутья разбейся,
Хоть вмерзай в застывающий лед,
Хоть смотри, хоть дыши, хоть надейся
- Время дверь непременно запрет.
Тусклый шарик осеннего света
Не дает обещаний тепла...
Ты останешься в памяти где-то
Навсегда... Ты ведь там и была.
Там приводят любые маршруты
В мир мечтателей и простаков,
И чуть слышно проходят минуты
С тихим звуком твоих каблучков,
С ароматом фиалок и лилий...
Пусть затем, в наступающей мгле,
Ставить штампы из вычурных линий
Споро станет мороз на стекле...
Но пока кружат листья как осы...
- Я возьму твою руку сейчас,
Я ее поцелую...
И осень
вдруг задержится около нас.
Виктория ГУЛЯКОВА
* * *
Она читает только по праздникам
молитвы собственного сочинения
дальнему, непонятному,
не понятому нами, грешными.
В остальное время - борщи, полы,
вещи
и разговоры
с лет десять назад родным и близким,
а теперь чужим и неразговорчивым.
В сочельник она шептала в себя, обнимая его
за шею:
«Господи, помоги: сделай так, чтобы он
был здоров и счастлив, приходил домой
вовремя и любил, любил меня, господи, господи…»
Слеза медленно скатилась со щеки на подбородок,
капнула ему на шею, забралась за воротник…
…А он сидел нога на ногу, поглаживая рукой
ее волосы, о чем-то задумавшись и держа в руках газету
(страница тридцать первая, рубрика «Куплю квартиру»).
Анастасия КУЗЬМИЧ
* * *
Птицы стучали в мое окно,
Прячась в карнизы от первого снега.
Я расскажу, что бывает потом.
После бокала/любви/человека.
После того, как сменил города,
Явки, пароли - молчи партизаном.
Знаешь, с похмелья - свята вода,
Та, что с утра вытекает из крана.
После палат и больничных харчей
Вкусно все то, что готовила мама.
Я никогда не любила врачей,
Как и того, кто владеет обманом.
В детстве мы верили в ленточки слов,
Произносимых, тянущихся трелью.
После любви не бывает лишь снов.
Все остальное найдете за дверью.
Денис ШАДЧИНОВ
* * *
Я стану твоим отцом и матерью,
укрою своим крылом, накрою скатертью
стол.
Закрою все двери и никого
никого не пущу.
Мы будем одни.
Постой.
Остановись, хватит бежать,
послушай:
если перестать дышать,
услышишь, как говорят души.
Выдохни.
Вдохни.
Глубже.
Я убью все твои страхи,
Сломаю ветки, что стучат по окну,
монстра под кроватью убью,
сожгу все паутинные сети
тех восьминогих черных монстров,
что ловят жертв, желая их убить.
Я дам тебе свет. Дам тебе все на свете.
Если ты сможешь меня полюбить.
А пока я - твой монстр.
Я - тьма.
И все твои страхи.
Я остров,
до которого нужно доплыть.
Людмила НИКОРА
* * *
С годами все сильнее тянет
В тот рай, где старый русский дом.
Полешки там в подтопке шают
И пахнет хлебом и теплом.
Бабуля в штопаном запоне
Хлопочет около шоштка,
Груздянку, видно, ладит ноне,
А давеча была уха.
Дед, притулившись возле печки,
Домашний курит табачок.
Бухтит, что в пять утра на речке
Чебак сам лезет на крючок.
Там летом в лывах весь проулок,
И дожжык матросит с утра.
От аромата свежих булок
Немудрено сойти с ума.
А если устоится ведро,
Бегом до колков - по грибы.
Коль натакашься, полны ведра
Обабков можно там добыть…
Потеряны ключи от рая,
Нет больше крынок и лучин,
И вкус паренок не узнает
Мой сын…
Екатерина МАМОНТОВА
АКВАРЕЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
За стеклянной стеной
пью легкий кофе.
Такова акварельная философия:
красок не сгущаем,
ближних прощаем,
то, что было, - не в счет.
Клювом стучит птичка.
То, что густо, - разбавь водичкой,
остальное пройдет.
Ультра-синее небо размывают воды потоки.
Небо не блекнет. Оно постоянно.
Оно вовеки.
В ВАГОНЕ
Девочка хрустела красным яблоком.
Женщина читала житие.
Мухи садились на потные спины.
В вагоне пахло яблоками и старостью.
А мне подумалось,
что мы как овцы, у которых нет пастыря.
Александр ЛЮБИМОВ
* * *
Освящала нам радуга
Перекрестье дорог.
Чистым воздухом Ладоги
Надышаться не мог.
Острова проплывали:
Валаам, Коневец.
Старорусские дали,
Монастырский венец.
Путь был к вере неровный,
Но привез я завет:
След с Афона духовный,
Богородицы свет.
Олег ИРИСКИН
* * *
В сером зеркале площади
Опрокинутый храм,
Ливень льёт заполошный,
Как с худого ведра.
Лезут тучи ползучие
На небесный престол -
Словно души заблудшие
Гнёзда вьют над крестом.
И хоругви полощут
Вновь лихие ветра,
В сером зеркале площади
Опрокинутый храм...
Галина ОКУЛОВА
ЖАР-ПТИЦА ОСЕНЬ
Над рощами летит Жар-птица осень.
Горят листы-ладошки у калин,
И ярче золото берез меж сосен,
И режет небо запоздалый клин.
Я с трепетом гляжу на это чудо,
Как будто молодильный пью бальзам,
Как будто тайну раскрываю чью-то,
Ни разу даже не сказав «сезам».
Спасибо, осень, за великолепье,
За радость тихую, за краски дня.
Лови в свои таинственные сети,
Дождем и листопадами звеня.
Дай насладиться разноцветьем леса,
Высоким небом, солнцем и теплом.
Какое чудо это бабье лето!
Мы будем долго вспоминать о нем…
Ольга ХУДЯКОВА
* * *
Чем дальше детство, тем дороже
Секрет из фантика в песке,
Простое платьице в горошек
И догонялки во дворе...
Босые пятки, руки в цыпках,
Смешинка солнца в облаках,
И вера в золотую рыбку,
И первый шаг на каблуках.
Ромашка. Любит и не любит.
Застенчивость, как маков цвет…
Невозвратимы те минуты,
Но греет душу детства свет!
| 
